Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия
– Надо навести здесь порядок. Люблю, когда красиво вокруг, я же красивая девочка! Сегодня я самая лучшая! Необыкновенно умная, милая, стройная, модная!
– Самая лучшая? Ты сегодня загадочная, красотка моя, говоришь заклинаниями.
– Есть причина… Я собираюсь заниматься нашей культурной программой! Да‑да, мы будем ходить на концерты, в театр и обязательно в оперу. У меня театральный голод и даже бывает театральная ломка. Тогда только одно – срочно шедевральную Оперу.
– Оперу?
– О‑да, оперу! Я хочу оперу, и проверить на вкус бокал шампанского, и ещё «Фигаро» Mozаrtа: «Figaro qua, Figaro la»! Тебя это удивляет?
– Ничуть. Обожаю безумства. Хочешь шампанского?
– И мандаринку. Кстати, пожалуйста, с раскрытым зонтом по дому не ходят, это очень и очень плохая примета в Италии.
Она загадочно улыбнулась. Поэт с любопытством посмотрел на неё:
– Вы чего там объелись в Италии?
– Да, раскрытый зонт в доме – к покойнику! А ещё есть приметы…
– Ты чушь говоришь, детка! Я ни в какие приметы не верю!
И налил ей шампанского. Она в одном полотенце на бёдрах перечисляла приметы, а он хохотал. Потом ходила перед ним, говорила о великом искусстве и смотрела заинтересованно на Поэта, а он на неё. Затем, продолжая говорить с бокалом в руке, Мэри сняла полотенце, грациозно‑изящно надела секси бельё и чулки и долго смотрела на себя в зеркало. Допила бокал, походила по комнате, взглянула на картины, а затем призывно посмотрела на Поэта. Звучала красивая музыка, Мэри поправляла волосы, проводила руками по бёдрам, подтягивала чулочки, проверяла поясок и вопросительно смотрела на Поэта, а он, неотрывно глядя на неё, в восторге сказал:
– Обалдеть! Я не знал, что бывают такие красивые чулки!
Мэри рассмеялась, вышла на середину, сделала реверанс и громко сказала Поэту:
– У меня день рождения – мне сегодня исполняется 22 годика! Compleanno! Мой день рождения! Йоё‑хо‑хо! Наливайте шампанского!
– А‑а? Я в шоке.
– Да‑да‑да! Хоббиты тоже говорят, что 22 – самый детский и безответственный возраст у девушки: между рождением и тридцатью тремя годами младенчества! Йоё‑хо‑хо, двадцать два года моего детства исполнилось! А я и дальше буду вертеть попой в новой юбке, танцевать и смеяться, дарить всем улыбки – мои тайные ходы не знает никто. А ещё я буду любить тебя, мой прекрасный Поэт! Я хочу шампанское и хулиганить по полной!
– Что же ты, детка, молчала?! Заказали бы ресторан в Москве! М‑м‑м, да, очень симметричная дата!
– Шампанское!
– Я к соседу Хирургу иду, он мой одноклассник, и денег займу. Да, верно, сейчас денег займу и побегу в магазин – мы праздник дома отметим.
Поэт был шоке, от неожиданности он не знал, что делать, а красавица Мэри, уже в халатике, спокойно расчёсывала волосы и явно готовилась к празднику. Она посмотрела на него, звонко рассмеялась и показала свою кредитную карточку:
– Хоп‑хоп! Abracadabra maxi co‑o‑ol, hop‑hop! А‑ха‑ха‑ха! Видишь? Моя волшебная палочка!
Мэри всё взяла в свои руки, позвонила в Москву и сама заказала вина, еды и подарки. И тот же лимузин привёз кучу белья и одежды для Мэри, новую фирменную электрогитару ему и много продуктов – целый багажник вкусной еды и три бутылки шампанского.
Поэт притащил два ведра цветов – тюльпаны и розы. Мэри чуть не упала в обморок от восторга, а потом спросила:
– А как мне в России день рождения дома справлять? Я взрослой девочкой никогда в доме ничего не справляла, всегда в ресторане. А дома? Как?
– Очень просто – в красных трусах садишься на пол.
– Это как в Рождество?
– Раздвигаешь ноги (Мэри села, вытянула и раздвинула ноги), ставим банку чёрной икры между ног (держи ложку, бокал), ставим бутылку шампанского, хлеб, ананас и шоколад вот сюда, на тарелку; я напротив сажусь, и начинаем отмечать твой день рождения и тебя поздравлять!
– А‑ха‑ха‑ха, красные трусы и шампанское! Моё Рождество! Ах! Какой же ты славный! А наливай! Поздравляй!
– Надо тост сказать.
– А давай я! Я скажу! Сама себе пожелания. Мне исполнилось 22 от моего Рождества, я знаю – все болезни меня обойдут, я буду счастлива и тобою любима всегда, и я никогда не умру, и мама моя никогда не умрёт. А ещё, а ещё! Я желаю себе и дальше быть весёлой, яркой, богатой и красивой, как бриллианты, а‑ха‑ха‑ха, сверкать талантом, будто золото, быть умницей, амбициозной, о‑да‑да, как Принцесса Монако! Чин‑чин! Я люблю себя, поздравляйте меня с Рождеством!
– С Рождеством!
Обнялись, поцеловались. Выпили и засмеялись, и ещё целовались трижды! Мэри побежала и надела новое красивое платье, тонкое бельё, драгоценности, подкрасила губы, глаза; он надел джинсы и дорогую рубашку навыпуск. И они танцевали под музыку, смеялись, пили вкусный кофе, ели пиццу и мясо. Бутылка дорогого шампанского Louis Roederer, высокие бокалы, мандарины и ананасы… Из дома перешли в сад, вечером вернулись в дом.
Было много звонков‑поздравлений со всего света и признаний в любви. Мэри отвечала:
– О Никки! О Мама! О Мики! О Лаури! Хьюго! Конечно, я вас тоже люблю. Что? Как идёт день рождения? О, превосходно! Шикарное моё рождество – два ведра прекрасных цветов, шампанское и красавец‑мужчина! Мечты все сбываютcя – лечу в пропасть, жду удовольствия! Ха‑ха‑ха‑ха!
Очень мило, заразительно смеялась Мэри.
Поэт строго спросил:
– Мэри, кто это там ещё любит тебя? А?
– Мама, сестра, друзья и клиенты, художники. О! Ты ревнуешь?
– Да!
– Замечательно! Налей ещё каплю шампанского.
И Мэри чокалась в трубку и в монитор ноутбука.
– А что, Поэт, ты мне подаришь на день рождения?
– Медленный танец. Да пребудет у твоих ног вся вселенная мира, приглашаю на танец тебя.
