Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

После любви, когда они лежали в постели и отдыхали, Мэри спросила:

– Как ты познакомился с первой женой? Говорили, она погибла в аварии?

– Да (с секунду помолчал), не помню, как познакомился, могу рассказать, как первый раз делал ей предложение.

– Расскажи мне, пожалуйста.

– Слушай. Я в школе был хорошистом, но безбашенным, отчаянным хулиганом и драчуном. Специально ходил драться с уличными хулиганами в парк, силу и гормоны девать было некуда. На меня все жаловались, и в полицию, и родителям, и в школу, даже в суд подавали – вообще беспредельщик полный! С рождения я был упрямый, мечтал стать кузнецом или скульптором. Делал только то, что хотел, и заставить силой меня было невозможно, только любовью и разговорами. Родители терпели – они очень любили меня. Безмерно любили! И я их любил…

Я учился в одиннадцатом классе, а Настя в восьмом, когда случилась у меня первая в жизни любовь. Настя, дочка директора школы и красавица, красиво пела в нашем ансамбле. На сцене мы играли известные кавер песни, а она пела закрыв глаза в микрофон чистым вокалом и разбивала сердца всех парней на куски. Я начал писать ей стихи, отвадил всех женихов и решил жениться на ней. А её папа – Дядя Витя – в шутку говорил всем, что отдаст свою дочь, красавицу Наську, за меня, но только за 3 миллиона рублей, чтобы ей квартиру сразу купить. И тогда я решил заработать деньги (пока дядя Витя не передумал), обойти всех знакомых и поработать у них. И пошёл к дяде Мише, пожарному инспектору. Пришёл с утра со своим топором наколоть дрова, заработать чуть денег и заодно пригласить Настю на свидание, благо они были с дядей Мишей соседями.

Дядя Миша спросил меня:

– Зачем тебе деньги?

– Хочу на Наське жениться! Люблю!

– Ага, дрова поколи. Сейчас колун принесу.

И дядя Миша задумчиво почесал затылок, но перенёс брагу со двора в сарайчик, где у него был аппарат, а бутылки с самогонкой спрятал подальше в дом от меня. После колки дров дядя Миша, добрейшей души человек, сказал мне, что ещё есть работа – за сараем бычка завалить, разделать на части, мясо отвезти в магазин и упаковать в холодильники. Или же пригласить забойщика? И он посмотрел на меня. Я смело сказал – могу сам бычка завалить! Не надо никого приглашать. Хозяин обрадовался, быстро забрал колун, выдал мне нож и кувалду и сказал, что бычок за сараем, в загоне, а сам пошёл готовить праздничный стол (он решил соседа ещё пригласить, отпраздновать это).

Я взял инструмент и свой топор, пошёл к бычку за сарай и тут увидел – передо мной лениво ходил огромный бык, неимоверных размеров бычина, в тонну весом, не меньше! Он спокойно жевал траву, и я (пушинка) его совсем не волновал. Осторожно я похлопал быка по спине и с улыбкой сказал: «Подсудимый, приведём приговор в исполнение», но бык спокойно ходил по загону и шумно ел траву. Походив с ножом вокруг быка, я попытался его остановить, но он специально поворачивался ко мне задом и отгонял хвостом. Это продолжалось долго. Тогда я придумал привязать огромного быка боком к забору и подпоить его брагой пожарника, благо, рядом был крепкий забор и брезентовый пожарный рукав. Быстро смекнув, что бык любит траву, я взял копну сена и сунул её на забор, бычина пошёл к копне, и я сразу дал ему ведро с брагой травку запить. (Брагу я взял из сарая.) Бык выпил ведро браги с большим удовольствием, рыгнул и дальше уже спокойно ел траву и стоял у забора. А я, улучшив момент, просунул пожарный шланг в щели забора, перекинул его через быка, затем под быком и обратно снизу к забору, и так три раза – вокруг головы, под грудиной и пахом быка. Надёжно, туго к забору быка привязывал! И пока бык меланхолично закусывал траву на заборе, я на всякий случай для безопасности прошёл за забор, просунул руку с ножом сквозь доски забора к быку и начал быстро резать шею ему, но бык мотал головой и жевал. Он всячески мешал смерти своей! Тогда я разозлился, взял в сарае бензопилу, завёл её и подошёл к быку. Когда тот успокоился и продолжил жевать, я просунул между досками забора бензопилу и резанул цепью горло быку. Затем, обрадованный и воодушевлённый, бросил бензопилу, схватил нож и стал ждать, когда бык упадёт. Три секунды была тишина, и вдруг – сирена пожарной машины! Это оглушительно ревел бык, а ещё зверюга мотнул своей привязанной тушей и оторвал огромную секцию от забора! Бык грозно повернулся с рогами и с оторванным забором ко мне.

«Всё! Хана мне!» – пронеслось в голове. Передо мной стоял огромный, злой, пьяный бык с красными глазами, с забором, привязанным к боку, а из его горла хлестала кровища. Как в фильме ужасов! Я со страху оторопел, но быстро очнулся и с ножом в руках что есть силы побежал от быка, а он через секунду раздумий наклонил в мою сторону рогатую голову. Я, выбежав в высокую калитку из загона во двор, быстро закрыл её на крепкий засов, отошёл в сторону и сложил молитвенно руки. На открытой терраске я увидел хозяина порезанного быка – уважаемого дядю Мишу. Я крикнул ему что‑то нечленораздельное, а дядя Миша в это время готовился к празднику забоя бычка и на терраске накрыл стол на троих по этому случаю. Он поставил на стол полбутылки самогона, три стаканчика, в стаканы аккуратно налил ровно по пятьдесят грамм, а рядом на блюдечке положил три кусочка хлебушка и нежно, с любовью разложил на них дольки вкуснейшей жирной селёдочки из своей банки засолов и посыпал лучком. Любовно и гордо оглядев бутерброды и стаканы самогонки, решил, что раз праздник, то надо гулять, и с удовольствием долил стаканы ровно до отметки сто грамм, улыбнулся и закурил, пыхнул дымом, важно поднял свой стакан и, довольный, посмотрел на меня с улыбкой – к празднику он был готов и ждал хороших вестей. Дядя Миша подозрительно счастливо жмурился и улыбался на солнце: «Жизнь удалась!»

А через секунду крепкая калитка с грохотом реактивного самолёта разнеслась на большие куски и крупные щепки – бык с забором на боку пробил её, словно стекло! Взрыв получился очень мощный, щепки долетели до дяди Миши. От ужаса я бросился бежать в сторону и со страха перепрыгнул через высокий забор к соседу дяде Вите – директору школы. В это время раненный бык во дворе методично разносил все постройки вокруг на куски и свежие доски. У дяди Миши стакан выпал из рук! От страха он схватил бутылку и отчаянно, смело и долго пил из горла самогон! А бычина, словно ужаленный асфальтоукладчик, радостно крушил всё вокруг! Новый штакетник, два парника и сарайчик, две лавочки, беседка, мангал и качели, сложенные мною дрова и тележки – всё летало кругом!

В это время сосед дядя Витя (директор школы и отец моей Насти) после усердной прополки огорода решил сходить в туалет. Туалет на участке у него был эксклюзивным: большим, щитовым, с электричеством. Свет, приёмник, громкая музыка и вентилятор включались одновременно. Это чтобы не было слышно, как директор школы культурно отдыхает у себя в туалете и справляет нужду. Довольный, дядя Витя тщательно вымыл руки и зашёл в туалет, включил свет и гордо оглядел заведение (вентиляция и громкая музыка – бравурный марш из приёмника). Он снял штанишки, сел на унитаз, взял в руки свежую прессу (почитать на досуге) и начал пыжиться. Директора мучил запор. Тут я прибежал и спрятался за туалет дяди Вити. Мне хорошо было слышно музыку, но через секунду послышался жуткий топот копыт, и когда дядя Витя сильно пукнул – мгновенно произошёл взрыв! Это огромный бычина с забором уже на спине со всего маха оглушительно врезался в туалет дяди Вити, разнёс и разорвал его вдрызг, и бросился далее меня догонять. Взрыв от удара быка был такой мощный, что крыша и стены туалета разлетелись далеко в разные стороны. Испуганный дядя Витя, контуженный и весь в опилках, но с газетой в руках, бледный, как изваяние, тихо сидел на унитазе, всем открытый посреди своего огорода. Из него лилось, как из ведра, а вокруг под бравурную музыку кругами носился за мной огромный бычина с забором, копытами полол огород и крушил всё вокруг. Изумлённый Дядя Витя вцепился в спасительную газету, исходил поносом, громко икал и прятался от быка за свежей прессой на унитазе.