Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

Со страху я снова перемахнул забор, но бык не стал бежать в старую дырку (огромный пролом), а выбил новый пролом в высоком заборе, и в этот момент секция на его спине слетела наземь, и бык, облегчённый и радостный, снова бросился меня догонять. Испуганный хозяин, дядя Миша, опять увидел быка, но теперь‑то он крепко держал руками бутыль и, закрыв глаза, пил из горла – будь что будет! Я же увидел на заднем дворе спасительное бельё на верёвках и побежал туда прятаться между рядами вдоль простыней, пододеяльников и семейных трусов. Бык бодро, как на корриде, не раздумывая ни секунды, ринулся за мной на задний двор, прошил пододеяльники все поперёк, напялил на себя три чистых белых постельных комплекта и, просунув рогатую голову в прорез, снова бросился галопом за мной, огромный, белый, весь в простынях. А Дядя Миша истово допивал бутыль, вокруг царил хаос, но бутерброды были не тронуты! Хозяин сделал последний глоток, смело схватил в руки двустволку и выстрелил в быка, но не устоял и упал, и дробь полетела через забор к соседу дяде Вите. Послышался крик, но я уже выбежал на улицу и что есть силы помчался по дороге. Бык, весь в белом, метнулся за мной. Пьяный дядя Миша с ружьём, счастливый, мгновенно уснул на полу, а директор школы, подстреленный и без штанов, отчаянно бегал кругами и ругался матом.

В это время возле магазина «Минимаркет: продукты, пиво, вино» собралась небольшая весёлая толпа. Это были выходящие с покупками и пришедшие за продуктами местные жители. Стоял радостный трёп, мужики курили, бабы всех ругали, все живо обсуждали цены в «Продуктах», плутоватых продавщиц и хозяина. Бабки как раз громко начали новую тему, что скоро настанет конец света, и тогда все некрещёные и алкоголики, а также продавщицы и бляди будут наказаны. И вдруг на полуслове весёлый гул оборвался, и повисла жуткая тишина, как перед концом света. Одновременно все обернулись и увидели сцену из фильма ужаса. К магазину в страхе бежал я, баламут, и испуганно, громко кричал всем: «Спасайтесь!» За мной прямо на магазин и на всю честную компанию летело огромное и страшное, размером с бульдозер, белое ужасное Чудовище – Приведение с большими рогами. Из головы Чудища во все стороны хлестала кровища, белые одеяния тоже были в крови, они разлетались, как крылья, в разные стороны и били по бокам.

Толпа на мгновение застыла в ужасе, и вдруг, как по сигналу, все кинулись в разные стороны, а мужики – в магазин! Люди с криками, с выпученными глазами бежали по улице, а за ними, грешными, по кругу неслось в кровавых простынях рогатое, огромное, страшное Чудище! Кровожадный Бык Минотавр с белыми крыльями‑простынями, словно Апокалипсис, со страшным топотом летел над землёю за грешниками, сплетниками, алкашами и блядями. Быку мешали тряпки на глазах, поэтому он бежал за всеми на звук, и я, пробежав два раза вокруг «Минимаркета», с криком влетел через окно в магазин и увидел там глаза бедных людей. Сказать, что в них застыл ужас, – это ничего не сказать! Люди затаились и смотрели все на меня, крик застрял в их горлах, всеобщий адреналин зашкаливал. Я крикнул: «Спасайтесь!» И все бросились вниз, за прилавки. Через мгновение двери магазина, как в замедленном фильме, от взрыва взлетели вверх, и огромный неуправляемый броненосец – кровавый бык Минотавр – вломился в магазин как топор гильотины и, с шумом круша мебель, прилавки, метнулся за мною в подсобку. Все продавщицы и жители посёлка отпрыгнули и затаились, они приготовились к смерти и с ужасом смотрели в сторону огромной подсобки. Там был Минотавр, он пришёл убивать! И тут началось! Землетрясение и вулканы – ничто по сравнению с боем быка и подсобки! Мешки с крупой, бутылки с вином, ядерный взрыв муки и консервов, с грохотом всё летело в разные стороны и в потолок. Я в подсобке нырнул и спрятался под стеллажи, а надо мной огромный бык танцевал тарантеллу. Шум, треск, землетрясение и вулкан одновременно! Бык наступил мне на ногу, я отчаянно кричал под завалом, и каждый человек в магазине думал, что следующий он! Через десять минут бой закончился – огромная рогатая масса в белых кровавых одеяниях от потери крови наконец‑то упала, обессиленная, на пол подсобки. Вокруг были поваленные стеллажи и покорёженные холодильники, горы товара и огромная кровавая туша посередине. Наступила гробовая тишина. Я, оглушённый, в шоке вылез из‑под завала, осторожно перешагнул через быка, и как был – в кровавом халате, с ножом – хромая, вышел из подсобки в зал магазина, прислонился к стене и прохрипел: «Я убил его».

И тут раздались овации!

«Спаситель!» – кричала толпа. Меня носили на руках, целовали и тискали, благодарили и наливали вина. А с улицы испуганный народ с ружьями, с вилами и топорами прибывал в магазин. И была всеобщая радость, и все кричали: «Ура!», как в День Победы, выпивали и закусывали, смеялись и плакали, обнимались и радовались. И все, даже бабки, упились от счастья, и люди давали мне деньги и бутылки вина. Праздник спасения продолжался ещё три часа, пока не приехала полиция и не вывела пьяных жителей из разгромленного магазина на улицу.

(Поэт выпил вина и продолжил рассказ):

– М‑м‑м, что дальше? Ах‑да, ночью я проснулся в полиции и потрогал себя – живой и деньги в кармане! Только нога сильно болела. Я почувствовал огромную радость, в мечтах я уже сватался к Наське, счастливый улыбнулся и снова заснул.

Утром в отделение полиции, где меня держали и допросили, пришло много народу узнать про меня. Я всем объявил, что жив, но речи к народу не будет. Люди – свидетели, пострадавшие и прочие – заулыбались и перекрестились, и все разошлись, а полиция расслабилась. Тогда я обратился к полиции:

– Но есть официальное заявление к полиции! На меня было двадцать жалоб от народа Тарусы: от соседей, от администрации города, от школы и от магазина. А сегодня я увидел только одно заявление – от директора школы. Спрашиваю – где все мои жалобы? Чего я хорошего сделал?! Требую справедливости! Где все жалобы на меня?! Требую адвоката и репортёров!

– Пошёл вон, несовершеннолетний!

Из полиции меня выгнали прочь. Я вернулся к Дяде Мише домой и спросил про гонорар. Дядя Миша опохмелился, смутно помнил вчерашние события и спросил у меня:

– А что ты хромаешь? Что с ногой у тебя?

Я решил пошутить:

– Вчера купил новый матрас ортопедический и в сарае с дочкой директора на диване испытывал. Диван сломался, и вот я ногу отбил! Теперь хромаю. Сарай твой тоже сломался.

Дядя Миша закурил и восхитился:

– Красиво врёшь.

– Да, дочку директора школы сильно люблю.

– А где мой бычок?

– В магазин ушёл, в холодильниках упокоился, можешь проверить.

– Врёшь!

– Честно! Я сам отвёл его в магазин, а там мясник уже разделал его. Пошли, покажу.

– Завтра покажешь.

– Мне бы деньги за быка получить, за работу и за колку дров. Хочу на Насте жениться.

– Деньги? Жениться? А вот это? Что это было? (Дядя показал рукой с папироской на хаос вокруг.)

– Не знаю, вчера утром этого не было. Может, это сосед? В полиции говорят – ты его подстрелил.

– Я? Не помню. И вообще не верю тебе.

– Ты пьяный был. Правда не помнишь? Это твой бык всё вокруг покрошил.

– Врёшь! Я тебя зна‑а‑аю! Выпьешь со мной?

– Благодарю, дядя Миш.