Твоя безумная фанатка

– Ого, да тут вечеринка, – оценила Дина, вклинившись между Тимуром и Бондаревым и собственнически закинув локти на парней. Её мальчики. Звучит приятно. И слегка пошло.

Вежливо разгоняя образовавшийся затык на входе в кабинет забавным колобком влетел преподаватель. Невысокий, кругленький, с встопорщенными жёсткими волосами, в которых проглядывала благородная седина и в шарфике, повязанном на шее в лучших традициях французских художников. Не хватало беретика и палитры, но последнюю преспокойно заменял недоеденный бургер.

Призывное пощёлкивание испачканными в соусе пальцами означало, что он требует внимание к своей скромной персоне. Если учесть, что звонок был минут десять назад аргумент звучал веско. Дискотека поспешно начала сворачивать лавочку. Народ кинулся врассыпную, занимая места. Нелли с видом невинной школьницы скромно спорхнула с парты, подхваченная Котом. Её парень что ли? Или верная собачка?

– С удовольствием присоединился бы к веселью, но у нас полно работы. Пылаева, будь любезна, – красноречивым взглядом исподлобья попросил он у неё убавить звук всё ещё играющей в телефоне музыки. – Твои музыкальные предпочтения я оценил.

– Ага, ща, ван сек, – та уже активно ковырялась в смартфоне, но гаджет как назло завис. Экран не желал разблокировываться, а трек всё играл. – Блин, бесполезная ты коробка с кнопочками, – пробурчала она и… со всей дури швырнула аппарат в стену. Послышался треск, после чего всё стихло.

– Радикально, – преподаватель заинтересованно пнул мыском валяющийся телефон. Всё бы ничего, но мыском тапка. Домашние открытые тапки и шарфик – кажется, в этой обители шизиков были заражены все.

– А, его всё равно на помойку. С лета новый лежит, всё жалко было распаковывать. Теперь повод есть. И наука на будущее, не проливать йогурт на динамики. Потом всё остальное капитально начинает глючить. Оу… – ей вдруг пришло в голову, что несколько последних фоток она не успела перенести в сетевое облако. – Хотя, наверное, я всё же погорячилась…

– Не забудь после занятий подобрать свой конструктор. Он не сочетается с дизайном класса, – учитель заметил новичков, зависших в проёме. – Чего топчемся, кислород выжигаем? Молодые люди, марш на места.

Свободных стульев оказалось не так много: один в первом ряду, другой по диагонали у окна, и парочка в задней части, откуда небольшую сценку возле доски в принципе сложно было разглядеть за многочисленными спинами. Места для сонь и лентяев.

Было ещё одно, конечно. То, что словно в насмешку покоилось аккурат за Нелли. Дина и Тимур, хитро переглянувшись, одновременно ломанулись вперёд, занимая самые кошерные точки. Всё было проделано так стремительно, что Матвей даже не стал рыпаться, чтобы не выглядеть глупо и с невозмутимым лицом направился к третьему ряду.

– Тут Лера сидит, – хмуро обернулась к новому соседу Пелька.

– И где она?

– Болеет.

– Её проблема. Зад поднял – место потерял.

Ютиться на последних партах он не собирался. Это не его стиль. Уж лучше разглядывать чуть неровный пробор, родинку возле замочка от украшения и пучки. К тому же тут вкусно пахло сладкой жвачкой, которая неизвестно как и когда оказалась у Пылаевой во рту.

– Потерял бы ты свой зад. И себя заодно, – пренебрежительно бросили она ему, надувая и лопая пузырь.

– Ой, не воняй.

Пелька озадачилась. До такой степени, что, сгорбившись, понюхала испачканный носок. Кеды стояли рядышком, но обуваться не хотелось.

– Не гони, они не пахнут.

– Я имел в виду закрой рот и не вякай.

Напрягшаяся Нелли монументальным изваянием развернулась к нему.

– Рамсы не попутал, мальчик? – огрызнулась она, что невольно вызвало смешок. Слишком уж не вязался голос берсерка‑убийцы с образом цветастой ми‑ми‑ми. – Гляньте‑ка, он ещё и ржёт.

– Вроде девочка, а ругаешься как быдло.

– Не твоё дело. Я как бы девочка, но вроде и нет, а вот кто‑то точно зазвездился. Резинка от трусов не жмёт? Кровь в мозг нормально поступает?

– Ты какая‑то агрессивная. Выпей чай с ромашкой.

– Только с тобой за компанию. К стрихнину как относишься?

– Всегда охотно. А ты к мышьяку? Или тебя яд не берёт?

– Попробуй цианид.

– Во‑о‑от! ВОТ! – радостно всплеснул руками преподаватель, теряя запчасти от бургера, но не обращая на это внимания. – Видите, видите? – учил он непутевый класс. – Чувствуете волны? Вот так должно штормить, когда велят показать неприязнь! – тычок пальцем в долговязого парня с мелированной чёлкой. – А не твоё жалкое блеянье, Комаров! Я забираю у тебя роль и отдаю… – снова требовательное пощёлкивание, на этот раз в сторону новенького. – Твоё имя, юноша?

– Матвей.

– Матвей, чудесно. Ты берёшь роль Васи.

Бондарев напрягся.

– Какую ещё роль?

Заторможенность новичка учителю не понравилась.

– Не тупите, молодой человек. В мюзикле, разумеется! Просыпаемся, просыпаемся.

Нелли с ужасом уставилась на преподавателя.

– Никитич, не надо! Давайте Васю оставим!

– Нет. Василий тебе категорично не подходит. На твоём фоне он просто теряется. Нам нужен тот, кто будет тебя дополнять, а не прятаться в тени. Вот такой, как… – очередное нетерпеливое пощёлкивание. – Как там тебя зовут, ты сказал?

– Матвей, – Бондарев уязвлённо откинулся на спинку стула.

– Именно! Вы с Нелли идеальный тандем. Только не растеряйте запала. Приберегите для концерта.

– Да нельзя нам работать вместе, – поморщилась Пелька. – Не видно, что у нас тёрки?

– Я тебя умоляю, – отмахнулся Никитич. – Ваши ролевые игры меня не интересуют, мне нужен результат.

– А мне что делать? – грустно вздохнул оставшийся без роли Вася.

– Не знаю. Дадим тебе что‑нибудь другое. Будешь играть летучую мышь.

– Летучую мышь играю я! – пискнула маленькая девушка с огромными глазами, оттопыренными ушами и ярко‑оранжевыми волосами. Прям мартышка‑мартышка, но миленькая.

– Ну тогда дадим ему дерево, я не знаю, – нетерпеливо закатил глаза учитель. – Разберёмся по ходу дела.