Урбанизация. Часть романа «Дым из трубы дома на улице Дачной»
Впереди по ходу движения стоял крупногабаритный мужчина, что называется крупногабаритный во всех смыслах этого слова, то есть ростом выше среднего, с пышными формами и, судя по всему, находящийся в тяжелой весовой категории. Ученики из класса с буквой «Г», среди которых оказался Паша, когда первый раз пришел в первый класс, человека подобного телосложения, скорее всего, прозвали бы Малышом. Мужчину заинтересовало Пашино поведение, оно ему явно не нравилось, но мужчина держал эмоции при себе. Как позже выяснилось, до поры до времени.
Если таких большегрузных людей не было бы в принципе, то их стоило бы выдумать только лишь для того, чтобы одному из них именно в данное и, что характерно, в строго определенное время Паша наступил на ногу. Это как раз тот случай, когда размер ноги имеет значение; размер ноги у стоящего тяжеловеса значение имел, и немаленькое. Здоровяк позволил, наконец‑то, своим эмоциям извергнуться наружу и отреагировал на свободу передвижения Паши такими ругательствами, что ребенок в коляске у молодой мамы выплюнул соску и заверещал на всю улицу, явно осознав всю прелесть звучания русского языка.
Извиняясь направо и налево, Паша достиг углового дома, повернул в сторону улицы Большевистской, пересек сквер имени Дзержинского и добрался до автобусной остановки «Улица Хохрякова». Стройные ряды народа, скопившегося на специально отведенном месте, предназначенном для посадки и высадки пассажиров рейсового общественного транспорта, наводили на мысль, что автобуса не было довольно долго. «Что они там, спят что ли? – думал Паша, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, – сволочи! Да где они там?» На одном месте стоять было утомительно, Паша периодически отходил от заполнивших остановочное пространство людей, прохаживался взад и вперед, но вскоре возвращался в гущу собравшихся таких же, как он, угнетаемых транспортной системой, собратьев, прищурившись, вглядывался вдаль проезжей части, откуда должен был появиться курсирующий по десятому маршруту «Икарус».
Доехать можно было также на девятке, но на этом маршруте использовали по большей мере продукцию Львовского автобусного завода, да и ходила она реже, так что шансы увидеть цифру «9» на лобовом стекле ЛАЗа и насладиться в салоне запахом бензина, который почему‑то всегда присутствовал внутри моделей Львовского автопрома, были минимальны.
Спрашивается: и зачем спешил? Знать бы заранее, в котором конкретно часу соизволит прибыть это бестолковое средство передвижения, может, не пришлось бы выслушивать кучу гадостей от квадратногнездового представителя умалишенных. Не специально же Паша наступил на ногу, должно же быть хоть какое‑то понимание у человека. Все‑таки неприятный осадок остался. Вот ведь народ, а? Выплеснул поток скверной информации на другого, освободил себя для чего‑то хорошего, доброго и пошел дальше с чистым сердцем.
От проблемы человеческой коммуникабельности Паша вернулся к проблеме транспортной. «Черт бы побрал этих автобусников!» – за время ожидания Пашино сознание на телепатическом уровне отправило проклятия не только в сторону руководящего состава автотранспортного предприятия, но также успело дать негативную характеристику их потомкам и предкам. Вдруг ряды дрогнули, люди задвигались, разминая затекшие ноги и плечи. Это подошла долгожданная десятка. К сожалению «Икарус» оказался не сочлененный, вмещавший большее количество пассажиров, а обычный; хотя людей было в два раза больше, чем автобус мог вместить, влезли все, гроздьями свисая с подножек.
Антонина Егоровна однажды прокатилась на автобусе подобным образом. Автобус подошел переполненный, Антонина Егоровна решила не ждать следующий – хотела быстрей попасть домой. Втиснуться каким‑то чудом внутрь салона автобуса смогло ограниченное количество пассажиров, на свою удачу оказавшихся перед раскрывшимися дверями; еще несколько счастливчиков умудрились уплотнить тех, кто в салоне автобуса уже находился; остальные, которые не влезли, толкались на подножке, пытаясь вжаться впереди стоящих, как военнослужащие пытаются вжаться в землю при бомбардировке. Двери, соответственно, не закрывались, и транспортное средство передвигалось с торчащими наружу пассажирами. Кому не досталось места ни в салоне, ни на подножке – остались дожидаться очередного автобуса, подойдя к кромке тротуара поближе к проезжей части, чтобы в другой раз быть в первых рядах и желательно напротив дверей.
Антонина Егоровна стояла на подножке крайняя, место для ног на ней было, но корпус постоянно тянуло назад, особенно на поворотах и на колдобинах. Ну и натерпелась же Антонина Егоровна страху! Ей все время казалось, что она вот‑вот сорвется и вылетит. После этого случая Антонина Егоровна никогда снаружи автобуса не ездила. Позже поездки с открытыми дверями и гнездившимися на подножках людьми, к счастью, запретили. Водитель, в том случае, когда двери не закрывались, объявлял через расположенные в салоне динамики, что автобус дальше не пойдет. Некоторые водители еще добавляли: «Мне торопиться некуда». Один раз Паша слышал возражение седовласого плотного мужчины в возрасте: «Как это некуда? У тебя график». Возражал мужчина скорее гипотетически, слышали его только находящиеся вблизи пассажиры. Но водителю все же уступали, несмотря на то, что не очень‑то и хотелось.
В салоне автобуса, соответственно, создавалось внутрисалонное давление, жалко, что никто не додумался измерять его по какой‑нибудь шкале и не придумал единицу измерения. Измеряется же давление в паскалях. Французский ученый Блез Паскаль придумал измерять давление, вызываемое силой в один ньютон, равномерно распределенной и перпендикулярно направленной к поверхности, равной площади в один квадратный метр. А вот если измерять давление на человека внутри салона автобуса придумал Паша? Давление, вызываемое силой, пусть даже в один ньютон, равномерно распределенной и перпендикулярно направленной на человека, учитывая его рост и вес. Тогда почему бы не назвать единицу измерения давления на человека внутри салона автобуса в честь Паши Хорошева? Скажем, один хорошев. Или один хор. Для измерения давления существует ведь и еще одна единица – бар. А здесь будет хор. Звучит! Рассчитать‑то ведь все не сложно, важнее всего – назвать.
Давление внутри автобуса, как можно предположить, бывает разным. Организм человека, его состояние, также многообразен и далек от постоянной, устойчивой формы. Как раз одно из подобных физических и биологических явлений, когда одно накладывается на другое, могла наблюдать Антонина Егоровна, путешествуя зимним вечером в автобусе по маршруту «с работы – домой». В тот раз она находилась не на подножке, а внутри салона, в задней его части, вблизи окна. Если бы единица измерения давления в один хорошев была принята, можно было бы назвать, каким оно было в тот вечер в салоне автобуса, оказавшегося несчастливым для пожилого мужчины в черной каракулевой шапке, сером драповом пальто, опять же с каракулевым воротником черного цвета. Антонина Егоровна назвала его про себя «дяденька». К слову говоря, дяденьке она искренне сочувствовала.
Так вот у этого дяденьки оказался очень слабый кишечник. Может быть, дяденька плотно поел перед поездкой в автобусе и стремился довезти содержимое кишечника до собственного дома. В любом случае нет у нас еще никакой связи с нашим организмом; нельзя просто взять и сообщить кишечнику: «Слушай, друг. Подожди пока, приедем домой, тогда и переваришь пищу». Но кишечник устроен просто: ему закинули еду – он переваривает. А в автобусе давление, люди со всех сторон давят. Дяденька‑то забрался в самую середину, старался.
Все представляют себе, как из тюбика выдавливают зубную пасту. Нечто подобное произошло и с кишечником дяденьки, а нижнее белье этого пассажира в сером драповом пальто против его воли, конечно же, довольно быстро заполнилось специфической субстанцией. Вскоре пассажиры автобуса благодаря такому химическому процессу, как диффузия, то есть взаимному проникновению молекул одного вещества между молекулами другого, в данном случае благодаря кинетической энергии между молекулами газообразного вещества, ощутили несвойственный салону автобуса неприятный запах, постоянно усиливающийся в результате процесса диффузии.