Увидимся в Сен-Тропе
– Ясно всё, – ухмыльнулась Ева. – Конечно, как же: как купить новую тачку своей очередной мутной тёлке – так пожалуйста. А как установить несчастный холодильник в машину собственной и, подчеркну, единственной дочери – так фиг!
Саша молчал. А Еву понесло:
– Вот так и живёшь, Саш: вроде всё есть у тебя, а на деле ни фига нет! Блин, аж настроение портиться стало! Может, мне и правда стоит походить к психологу? Иначе меня это всё доконает!
Раздался звонок мобильного Евы. На экране передней панели автомобиля высветилось комичное «Элина Опасность».
– Чего это она не спит? – удивилась Ева.
Саша обрадовался звонку, он не любил оказываться ушами, которые могут услышать чего лишнего о работодателе, и становиться свидетелем семейных разборок. Неблагодарное это дело. Родственники всегда помирятся, а ты останешься крайним, если не удержишься и что‑нибудь сморозишь. А высказаться хотелось всегда, на крайний случай согласиться с тем, что работодатель действительно жаден и скуп: так и не поднял зарплату после пяти безупречных лет работы на него. Но сохраните небеса, потом не то что слово, даже кивок будет стоить тёплого рабочего места.
– Да где же ты? Вечно одно и то же! – Ева обращалась к звонящему смартфону, который виртуозно спрятался в сумке.
– Включить общую связь, пока ищешь?
– Ну уж нет! Это же Элина звонит, вдруг что‑нибудь сболтнёт, придётся потом тебя убивать! – засмеялась Ева. Она наконец нашла в дебрях сумки «Биркин» свой телефон и, отключив общую с машиной линию, ответила: – Я была уверена, что ты до пяти вечера проспишь!
– Не ори, – попросил сонный тихий голос из трубки.
– Ты чего не спишь‑то?
– Я бы ещё спала и спала! – странным тоном ответила Элина.
– Что‑то случилось?
– Разбудили… Сядь, а то рухнешь.
– Я еду в машине.
– Куда? Девять сорок утра!
– Я сдала экзамен, между прочим! Еду в «Пушкин», на поздний завтрак. Заехать за тобой?
– Сколько у меня времени на сборы?
– Саш, нам надо Элинку захватить, сколько до неё ехать?
– Пффф, так‑так‑так…
«Какая же идиотская манера у него», – пронеслось в голове Евы.
– Ну, если нигде не встрянем, то минут через двадцать должны быть.
– Через пять минут. Только давай собирайся побыстрее, я тебя ждать не буду, как в прошлый раз, поеду одна!
Саша удивлённо посмотрел на Еву в зеркало заднего вида.
– Ой ладно. Я не буду краситься, накину что‑нибудь по‑быстрому. А сама‑то небось вся при параде?
– Я вообще не спала со вчерашнего дня! Домой заехала, душ приняла, переоделась – и в универ!
– Сумасшедшая!
– Всё, давай, bye[1]!
– Bye!
Ева, закончив разговор, улыбнулась сама себе и вдруг заметила посматривающие на неё, всё еще удивлённые глаза Саши в маленьком зеркале.
– Что?
– Я же сказал: двадцать минут…
– Умоляю! Ты что, веришь, что она соберётся за двадцать минут? Мы ещё столько же её будем ждать, вот увидишь, – ответила Ева. – Зря я вообще ей предложила поехать со мной. Из‑за неё, чувствую, не успею к завтраку! А мне так хочется, как нормальный человек, приехать и позавтракать – не в пять утра после караоке или клуба. Понимаешь?
– Не припомню такого… ну, чтобы ты завтракать ездила, как ты сказала, как «нормальный человек». Ты и на пару‑то первую уже не помню, когда приезжала.
– Вот именно. У нас с тобой график, конечно, рисковый. Когда все едут на работу и учебу, мы едем из клуба по домам.
– Я привык уже. Жена только, бывает, гневается.
– Почему?
– Ревнует…
– К кому? – У Евы лицо вытянулось от удивления и чуть ли не возмущения.
– Да кто ж её поймёт? – тяжело выдохнул Саша и нахмурился.
Еве стало смешно. Она достала солнечные очки из сумки. На смартфоне включила свой плей‑лист, выбрала хит новой школы, которая так не нравилась её водителю, и сделала погромче. Достала сигарету, закурила. Настроила под себя сиденье, включила функцию массажа и откинулась на спинку. Может, кресло‑массажёр всё‑таки не такая уж и плохая идея. Главное, чтобы Элю долго не пришлось ждать.
Элина
Моя лучшая подруга жила в самом сердце столицы, в историческом дореволюционном доме. Здание было очень красивым, но возможность припарковаться отсутствовала совершенно. Эля жила с мамой и бабушкой. Она была из интеллигентной столичной семьи в нескольких поколениях, как она любила говорить. Родители были разведены, и единственное, что было известно об отце, это то, что он уехал в экспедицию, из которой не вернулся. Вернее, вернулся, но уже с другой семьёй.
Кажется, это нисколько не расстраивало подругу. По крайней мере, она так говорила. А я ей верила беспрекословно.
Она всегда хорошо и со вкусом одевалась, но лишних денег на последние коллекции у семьи не было. Зато природа компенсировала Эле отсутствие дорогих тряпок более ценным подарком – модельной внешностью: длинные ноги, осиная талия, рост метр семьдесят восемь, хорошенькое личико с высокими скулами и пухлыми губками. Но ещё бо́льшим подарком, полученным от природы, была возможность есть что угодно, сколько угодно и не толстеть! Разумеется, простить ей эту жизненную несправедливость могли единицы. Остальные считали её заносчивой сучкой, ну или в крайнем случае ведьмой.
[1] Пока (англ.).
