В котле сатаны

– Ноль тридцать седьмой, экипаж по центру, колонной вперед по магистрали семьдесят километров, скорость максимальная, – внутри машины в ТПУ отдал Соколов последние приказы, когда танки с крутым разворотом вылетели с территории завода и понеслись по дорогам города, не обращая внимания на ямы и выбоины под гусеницами.

Быстрее к мосту, потом переход на рокадную дорогу и дальше через окрестное село. После этого отрезка пути тридцатьчетверки окажутся на магистрали, что поведет их в обход по границе Ленобласти вдоль сплетения речушек, потом к участку дороги, где сейчас немцы нещадно простреливали территорию, не подпуская советские войска. Мост был нужен всем, важный стратегический объект, поэтому тяжелую артиллерию не решались пустить в ход ни советские офицеры, ни германские. Противники поливали друг друга нескончаемым дождем из пуль и мин, но тяжелые снаряды так на поле боя и не применялись.

В темноте железного брюха, раскачивающегося на кочках и воронках фронтовой дороги, Алексей корпел над картой, с каждой минутой все больше понимая – прав был комдив. Необходимо, используя растерянность противника, стремительно прорываться. Про себя он рассуждал: «Наверняка и зенитки у них есть, засели крепко. По мосту огонь не ведут, чтобы не разрушить важное сооружение. А вот по танкам откроют прицельный огонь, если не на поражение, то на подавление. С высоты холмов вся дорога как на ладони, и незаметно приблизиться не удастся. Остается одно – стремительные маневры. Проход к селу точно не заминирован, раз там прошла германская техника, не успели бы минеры так быстро, еще и под плотным обстрелом, выложить поле снарядами. Дымовухи? Хорошая завеса, с ее помощью можно отлично прикрыть отступление танков или атаку, но с реки дует ветер и наверняка дым разнесет за несколько минут. Как раз когда тридцатьчетверки будут совсем близко к немецким позициям. Как же трудно принимать решение, совсем не зная, что же ждет на месте, какие силы у противника, что есть из техники. Ведь если нет зенитного оружия и бронетехники, то можно переть напролом, броне Т‑34 не страшны пулеметные или минометные выстрелы. Если на германской позиции ждут танки, то из‑под дымовых шашек есть вероятность попасть прямо под выстрелы мощных орудий Panzerkampfwagen VI, которые между собой сами немцы называют «тиграми». Быстроходные, несмотря на массивность, с высокой убойностью орудия, заимствованного у грозной зенитки «ахт‑ахт», они, в отличие от неповоротливых «Штуг», «Фердинандов», могут соперничать с советскими Т‑34, вступая в жестокий бой. Гордые новой техникой немцы, которые в начале войны не знали, что противопоставить маневренным и метким тэшкам, теперь дают новой бронетехнике грозные названия – «тигр», «пантера», считая их опасными и ловкими, словно дикие звери. Вступать с ними в бой опасно, задача комдивом поставлена другая, значит, будем прорываться на максимальной скорости, наметив маршрут. Перед началом движения вот на этой высоте проведем рекогносцировку – и потом вперед». Соколов отметил для себя точку на карте, где с небольшой возвышенности получится в бинокль осмотреть пространство, на котором идет стрельба, и выбрать траекторию движения для каждого танка.

Комроты выпрямился и прижался к нарамнику перископа: в зеленом мутном стекле прыгала полоска дороги, да слева от нее мелькали деревья, справа белая ото льда река была не видна, она пряталась в низине. Он сверился с часами – уже прошел час, они приближаются к крайней позиции на советской территории. Техники на дороге было все меньше, колонны машин и повозки с орудиями разворачивали обратно, направляя на обходную переправу. Тридцатьчетверки выскочили за поворот, когда на дороге показался высокий парень в полушубке. Он бежал навстречу машинам, размахивая руками. Алексей приказал в ТПУ:

– Короткая! – и танки послушно замедлили движение.

Из распахнутого люка показалась голова командира в шлеме:

– Что случилось? Мы к мосту с заданием от командира танковой дивизии.

– Там, там, – задыхался парень, размахивая руками в сторону железного моста. – Танки немецкие прут! Они уже на мосту!

Соколов мгновенно снял шлемофон, выбрался на броню и протянул парню руку, помогая взобраться на броню:

– Давай, рассказывай, что там есть, кто охраняет мост?

– Ребята, ребята наши с пулеметами, но куда с пулеметом против таких махин! Они по мосту прут, мы стреляем, стреляем, и как в стену. Нам сообщение было, что танки наши идут в подкрепление. Мне командир сказал: беги, Ромка, со всех ног, предупреди!

– Нет, доложи как положено. Техники сколько по мосту идет? Где расположены наши точки? Быстрее, у тебя две минуты. Завернем по дороге, и все, в бой! Ну, соберись, парень! – Алексей тряхнул перепуганного посланца за плечи.

Тот выпучил глаза, но нашел в себе силы сосредоточиться:

– С нашей стороны в начале моста установлены две пулеметные точки и еще с два десятка пехоты в поддержку в кювете магистрали. А у фашистов, – у него дыхание даже приостановилось от новой волны страха. – Идут по два в ряд, я штук десять насчитал, пока бежал вдоль берега. Они от самого начала моста идут, и края не видно!

– То есть им еще до середины моста осталось пройти?

Со стороны реки загрохотали выстрелы, парнишка кивнул и в ужасе заерзал на броне, там, под вражескими осколками, погибали сейчас его боевые товарищи, поэтому он изнывал от желания помочь, броситься в бой. Только что тут сделаешь, в рукопашную пойдешь с бронированным монстром? Да и он ожидал увидеть целую вереницу советских тридцатьчетверок, а оказалось, всего лишь три машины спешат им на помощь. Рядовой от отчаяния не знал, куда броситься. Командир тридцатьчетверок, напротив, выглядел очень спокойным и сосредоточенным. Он исчез в люке, внутри танка натянул шлемофон, прижал ларингофон поплотнее к шее и приказал:

– Логунов, поворачивай назад. На мосту около двадцати немецких панцеров, втроем нам их не остановить. Уходите сейчас назад, на север. Видел, триста метров после поворота левее хорошая высота? Вот туда давай. К тебе как раз все немцы будут находиться в профиль, пали бронебойными, закрывай проход, чтобы они мост сами себе перекрыли. Мы на поддержке, Бочкин – по правому флангу к краю моста. Огонь на поражение, бить по центру в катки и под маску, остановить надо головной ряд, соорудить баррикаду.

– Есть, – раздались возгласы сибиряков в эфире.

Тридцатьчетверка с цифрами 037 на башне резко развернулась и ушла в снежной пыли по дороге обратно, а две машины на полной скорости продолжали двигаться к мосту.

– Сейчас сделаем по два выстрела и уходим вниз по склону, под мост. Неглубоко, метров пятьдесят хватит, с линии огня уйдем. Так и дальше будем бить. Выстрел – откатились назад в укрытие, чтобы за опорами было тебя не видно. Заранее, Коля, цели выбирай.

– Понял, товарищ командир, – голос у Николая был напряженный, даже сквозь помехи в эфире чувствовалось, как он переживает.