В ожидании полнолуния. Женский роман с мужскими комментариями

– Почему вдвоём? Муж членом семьи не считается?

– Какой муж? Ты вышла замуж?

– Что значит «вышла»? Я уже тринадцать лет замужем.

– Но… Вы с Сергеем… я и не знал, что ты живёшь с мужем.

Он явно растерялся.

И было отчего. Дарья опять поставила меня в тупик. Я всегда считал, что квартиру она снимает вдвоём с сыном, и удивлялся, почему Сергей снимает отдельное жильё. Разве не логичнее было жить вместе, если они столько лет в глазах окружающих были семейной парой? Не только я, но и никто другой в редакции, не подозревал о том, что официально она замужем.

– С мужем я в некотором смысле не живу. Мы просто ведём совместное хозяйство и воспитываем Митьку. Кстати, мужа тоже зовут Андрей.

– Понятно.

Ни черта ему было непонятно, как и никому другому. Но ладно, в конце концов, это моё личное дело.

В полдень позвонил Антон, сообщил, что стоит под зданием, в котором располагается наша контора, и предложил пойти куда‑нибудь пообедать. Мы с Антоном не виделись с тех пор, как провели ночь в Алесиной квартире, и я, выключив компьютер, отправилась на свидание.

В нашем городе пообедать практически негде. Все заведения делятся на дешёвые забегаловки и дорогие рестораны. Единственное, что мы обнаружили поблизости, было кафе‑гриль, где интерьер впечатления не производил, но цыплят жарили неплохо. И меня этим грилем кормили с такой завидной регулярностью, что когда я дома жарила мужу его любимых цыплят, меня порой просто передёргивало от отвращения.

Свободных столиков не было, и мужчина, сидящий один, сказал нам:

– Присаживайтесь, ребята. Я только допиваю свой кофе и ухожу.

Пока Антон общался с официанткой у стойки, мужчина сделал несколько попыток завязать со мной разговор. Сначала что‑то о погоде, потом о том, что вынужден обедать в этом кафе, пока его БМВ находится неподалёку на станции техобслуживания.

Я отвечала односложно, и разговора не получилось. Но мужчина меня заинтересовал. Ему было лет сорок пять, он был строен, но не худ, одет со вкусом и дорого. Чёрные волосы отливали сединой, что создавало серебристый эффект и придавало ему притягательную импозантность. Он производил впечатление человека преуспевающего, и потому держащегося с внутренним спокойствием и большим достоинством. Может, это уже он, нагаданный мне король? По описанию подходит.

Я поняла, что понравилась мужику, и тут же мелькнула шальная мысль дать ему свою визитку, вот так вот молча протянуть, и всё. Но тут же в голове пронеслось виденье: вот он спокойно встаёт, неторопливо надевает свой кожаный плащ, направляется к стойке, у которой стоит Антон, отдаёт ему эту карточку и произносит что‑то типа: «Будьте внимательнее при выборе спутниц, молодой человек», и спокойно выходит из кафе. Картина вышла такой яркой, что мне даже стыдно стало за свои распутные мысли, и в ответ на его прощание я лишь вежливо сказала: «Всего хорошего».

А вообще я, наверное, давно внутренне созрела для такого рода мужчины. Хотелось чего‑то солидного, спокойного. Меня потянуло на мужчин постарше меня. То ли сама старею, то ли устала от неустроенности. Наверное, прошло время пьянок в редакции и потёртых джинсов. Никогда я особо не гналась за материальным благополучием, а в последние месяцы почему‑то всё чаще представляла себя в вечернем платье, а рядом – очень импозантного мужчину, такого, как незнакомец за этим столиком.

– О чём задумалась?

Антон расставлял на столе тарелки, и я вдруг поняла, что есть не хочу вообще, а эти цыплята – самое последнее, что могло бы пробудить мой аппетит.

– Да так, о работе.

– Я всё хочу тебя спросить: а почему ваша контора называется «Наше Дело»? Странное такое название.

– Семь лет назад мой шеф замыслил открыть собственную юридическую контору и одновременно начал издавать криминальный еженедельник. Надо сказать, это была хорошая идея. С «неправедными» делами народ бежит в редакции, и тут же становится клиентом одного из наших адвокатов, и наоборот – наши юристы приглашают журналистов на интересные процессы. Такое вот взаимовыгодное сотрудничество. Шеф был тогда молодой и бесшабашный, вот и прикололся с названием. «Наше дело» – это же калькированный перевод выражения «Коза Ностра». А мафия, как сам понимаешь, бессмертна.

– Это точно. Слушай, а ты не хочешь поехать на море?

– Холодно уже, но можно попробовать.

И мы договорились выехать на выходные.

С Антоном я познакомилась три месяца назад. Тогда мы почти не встречались с Сергеем. У меня был отпуск, но я каждый день приходила на работу и сидела одна в пустой редакции. Телефон был моей единственной связью с внешним миром, но звонил кто угодно, только не тот, от кого я ждала звонка. Я перебирала свои бумаги и старые подшивки и писала стихи. Обычно вдохновение озаряло внезапно, но тут оно как бы стало обычным рабочим состоянием и посещало меня строго по расписанию. Я за всю жизнь не писала так много стихов, как в тот месяц. Наверное, лучшим из всех было это:

 

Я опять все обеты нарушу

И уйду по стерне босиком,

Я раздам по частям свою душу,

Чтоб не продать её целиком.

 

Отвернулась сама от удачи,

Так зачем же кого‑то винить,

Кто сегодня стоит на раздаче

Указаний, как правильно жить?

 

Мне б от мыслей безумных отбиться,

Разобраться с собою хоть раз,

Я хочу научиться молиться,

Чтоб услышать божественный глас.

 

Загадаю: распустится верба,

И на нас снизойдут небеса.

Говорят, будто жизнь – это зебра,

Где же светлая в ней полоса?