В свете вот какое чудо… Книга об аномальных явлениях

Вернулся он в деревню из города – окна на дедовской избе заколочены. Холодно там, неуютно. Да и работать негде: с инвалидностью трудно куда‑то в селе устроиться. Только кочегар требовался – тоже в котельную. Так и работал здесь за нищенскую зарплату

Годы шли. И вдруг накатила хворь. Страшные боли, слабость, сердце из груди рвется. Что такое? Пошёл по врачам. И – печальный диагноз: рак. Причём в такой стадии, когда операции уже бесполезны.

К кому только ни обращался Алексей – все руками машут. И только один народный целитель, чуваш Яратов, смилостивился.

– Сам я с такими запущенными случаями дела никогда не имел, но знаю человека, который не одного ракового больного вылечил, – сказал он. – Если хочешь, объясню, как его найти. Только далеко это.

И добавил:

– Надо ехать либо через Воскресенское, либо через Красные Баки до деревни Большое Поле. А дальше – просёлок до Ошараша. Оттуда до Красного Павлово дороги нет, нужно добираться своим ходом. А в Красном Павлове спроси Емангаша…

Первым делом Веркин пришёл к брату жены, Фёдору.

– Ты можешь свою буланку запречь? – спросил он. – Она у тебя на ходу?

Имелась в виду видавшая виды «Нива», которую Фёдор постоянно ремонтировал.

Фёдор ответил утвердительно, а когда услышал, куда лежит их путь, сказал, что обязательно нужно взять ружье – тайга есть тайга, всякое там случается.

Решили ехать 28 августа, но жена Саши, Нина, стала отговаривать:

– Плохой это день. Раньше на Успенье последний сноп вязали. Считалось, что земля с того момента беззащитна перед всякой чертовщиной – все свои соки отдала людям, и нет у неё уже сил оберегать их от всякой жути. А нечисти, наоборот, раздолье: летает по лесам и кладбищам, воет, хохочет, свистит. А кто увидит белого коня – тот непременно разумом помутится.

– Ерунда все это, бабушкины сказки, – заметил Фёдор. – Наслушалась всяких россказней…

– Это не россказни, – возразила Нина. – Вранью да небылицам – короткий век, а эта правда от старинных людей дошла. Успенье в високосном году опасней вдвойне. Год этот проходит под знаком Касьяна злопамятного, врага рода человеческого. В его власти спустить ветер на землю и наслать мор, водить людей в лесу по одним и тем же местам, пока они умом не тронутся… Так что повремените маленько, очень уж я вас прошу.

– Для меня каждый час теперь дорог, – сказал Веркмн. – Вдруг именно этого часа не хватит?

И они 28 августа отправились в дальнюю поездку.

 

Тихие предупреждения

План был такой

– Примерно часа через три с половиной будем в Воскресенском, сказал Фёдор, – а ближе к вечеру и до Большого Поля доберёмся. Если ничего нам не помешает.

Он как будто сглазил.

– У какой‑то безымянной деревушки мы едва не врезались в дерево, – рассказывает Александр. – Прокололи шину, пришлось менять колесо. Намеченный нами график движения полетел ко всем чертям. Проехали ещё километра четыре – что‑то случилось с мотором. Пока разбирались, опять время ушло. В Воскресенском заправились, смотрим: масло подтекает. Нашли «Автосервис», сидим, ждём, когда маслопровод приведут в порядок, а часы тикают. В общем, припозднились. В Большое Поле прикатили, когда уже свечерело.

– Что будем делать? – спросил Федор. – Может, заночуем здесь? Места незнакомые. Тем более, если машину в Ошараше придётся бросить и идти пёхом. Потёмки ведь будут – глаз выколи…

Так и порешили. Но Большое Поле словно вымерло. Стояла мёртвая тишина, одинокая курица с проплешиной на спине шарахнулась в сторону. Из‑за кучи земли выглянула любопытная собака. Однако лаять не стала, хотя её хвост выражал настороженность.

Серая тесьма дороги вилась вокруг домов, огородов, вдоль пустырей, поросшей квёлой травой. Все это покрывала густая шерсть пыли. И не пропадало ощущение какой‑то захлопнутости, замкнутости, замурованности. Как будто для остального мира не оставалось ни малейшей щёлочки, ни просвета.

Бабуля в галошах на босу ногу загоняла во двор хворостиной ещё одну облезлую курицу.

– С какого перепуга у вас все куры лысые? – попытался завязать разговор общительный Фёдор. – Как будто химиотерапию проходят

Бабуля явно не знала, что такое химиотерапия, но оглядела его взглядом опытного диагноста. Для неё он был, похоже, пришельцем с другой планеты. Тем не менее, в разговор вступила. Про кур, правда, ничего не сказала, но зато страшно удивила:

– А зачем тебе, сынок, в Красное Павлово? Там давно уже никто не живёт.

– Как? – растерялся Веркин. – А Емангаш?

– Емангаш? Не знаю я такого. И ходить туда не надо. Худые там места, сколь людей уже сгибло. Никто вас туда провожать не возьмётся. Даже если деньги большие посулите.

«Неужели обманул целитель? – подумал Саша – Да нет, не производил он впечатления мошенника. Серьезный человек, профессионал А Емангпщ, видно, покинул деревню, как и другие его жители».

 

Как Ошараш ошарашил

Они всё же поехали дальше. Дорога была в ужасном состоянии: сплошные ухабы. К тому же она все время узилась. Свет фар выхватил какую‑то отвилину.

– Вроде бы сюда, – сказал Фёдор, посмотрев карту.

И они свернули.

– Проехали немного, – рассказывает Веркин, – тут‑то всё и началось…

Сразу же заглох мотор, «Нива» встала, как вкопанная. Бархатная чернота облепила со всех сторон. Тёмный ужас от того, что невозможно ничего предпринять, надолго угнездился в душе.

Выглянула луна, высветив зубчатую кайму бора и край болота, испускавшего пузыри газа. Они с шипеньем лопались, насыщая воздух метаном. Кулички, испугавшись чего‑то, с заполошливым писком срывались с камышовых плавней. Но кого или чего они могли испугаться в этой глуши?

Место шло крутым скатом вниз, к болоту. Неподалеку от машины возвышались два больших камня, видимо, занесенные сюда ледником. Они были похожи на ковриги хлеба, сложенные исподками вверх. Из пустолесья наплывал густой туман, напитанный тайной силой болотного морока. Что‑то огромное, аморфное, как коллоидный раствор, отделилось от него и двинулось в сторону «Нивы», обволакивая его плотной пеленой. И Фёдор, и Саша ощутили легкие покалывания в ушах и ладонях.

– Эх, ерш тебе в бок! – не выдержал Фёдор. – Что это такое? Сроду никогда ничего подобного не видел!

Он зарядил двустволку. Но вряд ли ружьё могло помочь: нечто, охватившее машину со всех сторон, не имело плоти.