В тени веков. Погребённые тайны (Том I)
Парень утвердительно кивнул, но так неуверенно, что у спутников еще больше возникло подозрений насчет их нового приятеля.
– И? – женщина прищурилась и заглянула в лицо Стьёлу. – Ты же не думаешь, что мы поверим, будто ты сказал нам все? Да тут даже слепой увидит, что ты был в сопровождении, и, похоже, выдался неплохой случай для побега?
– Но зачем тогда с него сняли оковы?
– Я же говорю, нас отправили сюда перебить волков, а в кандалах охотиться на зверей не получится! Если бы не согласился, то остался бы в клетке, – наконец признался воришка, рассказ которого напоминал лепет малолетнего провинившегося ребенка.
– О, так вот в чем дело! То‑то блюстители удивятся, когда мы им вернем обратно потерявшегося арестанта, там уж, наверное, обыскались и заждались, – Кирт развернул Стьёла и заломил ему руки за спину. – Думаю, там твои байки о чудесном спасении и случайно перебитых сопровождающих выслушают с огромным удовольствием. И даже, если ты никого из них не убивал, то едва ли тебя кто‑то из городских тюремщиков отпускал, а мы им поможем тебя отправить назад в клетку. Двигай вперед, и не вздумай дернуться, иначе напорешься на меч. В городе разберутся, что к чему, уж можешь не сомневаться.
Но, разумеется, Тафлер не думал пускать в ход оружие, пусть даже и словесно грозил этим, ведь было совершенно очевидно, что странный парнишка не представляет для них опасности. Однако ухо надо было держать в остро, кто знает, что он может выкинуть. Один такой щуплый недавно доказал, что по обложке книгу не судят, и не хотелось бы повторения истории.
– Нет, вы даже не знаете, почему там оказался, я ведь даже не живу в Глацием‑Терре. И я не убивал никого, кроме одного, и то это был волк, он остался там, могу показать, – Стьёл, позабыв о смотрящем ему в спину стальном клинке, повернулся и махнул рукой в сторону чащи, за что сразу получил плоской стороной меча слабый удар по ноге.
– Еще лучше! – хохотнул Кирт. – Арестованный чужак шатается по округе! Неужели ты решил, что мы пойдем с тобой куда‑то, кроме города? Или отпустим на все четыре стороны?
Парень умоляюще посмотрел на Или, ища хотя бы в ее лице надежду на поддержку и снисходительность к нему, но женщина лишь покачала головой, давая понять, что он ни на что может не рассчитывать.
– Как же другие двое? Ведь я же сказал, что нас было пятеро. Надо вернуться и найти их, – едва слышно проговорил Стьёл уже в никуда и тут же замолк, ощутив, как горло внутри словно обожгло огнем, и это странное ощущение медленно переползло вниз. Дышать стало трудно, в горле горело, и очень скоро начало темнеть в глазах. В голове поплыли странные и пугающие образы, которые переплетались в один комок и потом вновь распадались. Они напоминали снежный буран, сквозь который едва можно различить хоть что‑то, когда ветер носит снег по округе, закручивая его и бросая во все стороны. В один момент возникший огонь в горле и груди сменился на обжигающий и нестерпимый холод, который шел не снаружи, а изнутри, и Одил понял, что больше не может даже двигать ногами, которые словно заледенели. Он не знал, как выглядит смерть и что человек чувствует с ее приходом, но что‑то подсказывало ему, что силы его стремительно таят так, как если бы сама жизнь оставляла тело.
– Что замер? Иди, осталось недолго, скоро отдохнешь, – Кирт по привычке хотел тихонько подтолкнуть парня, но тот, не сделав больше ни шага, рухнул в снег, съежившись в комок.
– О, боги! Ты что, парень? – мгновенно убрав лук за спину, Илилла бросилась к Стьёлу и попыталась повернуть его лицом к себе, но он был словно застывший, как кусок льда, и совсем не поддавался. Женщина обошла с другой стороны и, едва посмотрев на паренька, ахнула: глаза его побелели, как снег, рот исказился, а пальцы, точно кривые ветки дерева, вцепились в горло и грудь.
– Это еще что за чертовщина? – за спиной подруги нарисовался Тафлер, лицо которого вытянулось от неподдельного удивления. Он всякое видал в жизни, но такое – впервые. – Что с ним?
– Не знаю. Погоди‑ка, – наемница осторожно поднесла руку ко рту Стьёла. – Слава небесам, он дышит, но едва‑едва, и стыло так. Как бы не помер. Ты слышишь меня? Э‑эй, – она пару раз ударила ладонью по побледневшей щеке.
– И что нам теперь делать? Ладно, в город с ним так не войдешь уже, да и на людях особо из‑за этого не покажешься – слишком много вопросов и косых взглядов будет, но и здесь его бросать тоже нельзя. Значит, надо найти какое‑то тихое и спокойное местечко, где можно будет привести этого недомерка в чувства… Вот только где такое место?
– Можно перебраться хотя бы туда, – женщина кивнула на заснеженные поваленные друг на друга деревья чуть в стороне, – другого варианта нет. Мы же не потащим его черт знает куда?
Кирт скривился, явно давая понять, что подобное в его планы точно не входит. Водрузив себе на плечо Стьёла, он пошагал за Или, что протаптывала дорожку в глубоких сугробах.
Глава V. Одна голова хорошо, две – лучше
– Черт подери, моя голова, – прохрипел Манрид, с трудом открывая глаза. Все перед ним расплывалось, кружилось, и от этого начинало мутить и подступать тошнота. Так плохо ему было неделю назад после отменной попойки. – Эй, дайте мне промочить горло чем‑нибудь.
Чья‑то рука тут же услужливо сунула рыжебородому под нос деревянную кружку с горьким медом. Сделав несколько больших глотков, Железный Кулак смачно рыгнул и бросил кружку в угол крошечной комнатушки. Приподнявшись с лежанки, он внимательно присмотрелся к незнакомой обстановке и его брови медленно сдвинулись.
– Мы на старой брошенной ферме, – сразу послышалось объяснение. Рядом на полу сидел Фес и старательно обматывал ноги кусками ткани. Весь его тщедушный вид был настолько жалок и убог, что любой бы кинул ему монету или две, даже если бы парень и не попросил. Разорванную рубаху сменила плотная сорочка с длинными рукавами и жилет из грубой шерсти. – Едва нашел, где укрыться, так что, нам повезло, что подвернулась эта халупа. Можно было, конечно, в той пещере отсидеться, но я подумал, что там уже точно не будет безопасно – зверье бы нашло и нам точно пришел бы конец.
Сквозь дыры и щели в стенах задувал ветер, пол местами покрывал тонкий слой ледяной корки, а в нескольких углах лежал снег. Крыши практически не было и на случайных гостей этих мест смотрело яркое слепящее солнце. За полуразвалившейся стеной послышался кашель, тихие разговоры и недовольство – остатки банды великого Манрида приходили в себя, мучаясь головокружением, полным бессилием и абсолютными провалами в памяти. Впрочем, как и их главарь. Мужчина встал и, пошатываясь, вышел из «личных покоев», дабы посмотреть и понять, что твориться, но то, что он увидел, нисколько не порадовало.
– Какой пещере? Что происходит? Какого хрена я валяюсь, как немощный старик, в какой‑то разрушенной избе? Почему мои люди избиты и ноют, словно придорожные девки, которым не заплатили? И почему их так мало, где другие дармоеды?! – он изо всех сих попытался вспомнить события недавнего прошлого, но вместо них получал либо размытую пелену, либо черноту, которые ну никак не помогали.
– Ты тоже ничего не помнишь, как и они? – парнишка ухмыльнулся и наклонил голову набок, уставившись на предводителя. – Крепко же она всех приложила – успела, тварь, по всем пройтись. Да и мне досталось не слабо, хотя, если бы не это, то быть мне сейчас похожим на вас, – он указал большим пальцем через плечо на спину.