Ведунья Ненастья

Меч у меня имелся только деревянный, тренировочный, пришлось зачаровывать обычный кухонный нож. Сбор позволял значительно замедлить нежить, но дальше придется работать самой. Беда ещё и в том, что они могут прийти все вместе, втроём. Бывалый ведьмарь с правильным оружием сладил бы запросто, но я ещё никогда не встречалась лицом к лицу с нежитью.

Теперь в домашнем переднике постоянно лежал кулёк с травой и зачарованный нож, но уверенности это не сильно прибавило. Оставалась лишь тайная надежда, что все приготовления окажутся напрасными, мороз не даст пробудиться уже не живым и весной их похоронят как следует.

Даже не с кем поделиться своими опасениями. Говорить с отцом – значит раскрыть свою тайну. Да и что он скажет, только посмеётся, мол, дочка до сих пор верит в россказни старой бабки. В наших краях не было такой беды, и никто не верил в неспокойных мертвецов или духов.

С выздоровлением танцовщицы гости становились веселее. Это говорило о том, что мёртвые товарищи их нисколько не тревожат. Никто не верит в подобные вещи, пока сам не столкнётся, только рассказывают страшные байки.

Беда не обошла стороной. Всё началось с крайней избы. Только летом выстроенный новый дом сверкал обструганным боком на солнце. Здесь поселилась счастливая Золинка – подружка детства. Теперь внутри остались только два растерзанных тела. Из‑под пола раздаётся громкий детский плач, он‑то и заставил соседей сбежаться.

Золинка не сильно любила работу, но над малышом всегда тряслась, и даже дом стала содержать в полной чистоте. Теперь же светлый пол заливала алая лужа крови. У самого люка видны следы когтей. К дому несчастных сбежалась почти вся деревня, ребёнка достали, и теперь он прижимается к бабушке, продолжая трястись и всхлипывать.

Я перешла на магический взор. Неясные отсветы прошлых событий постепенно разворачивались, образы произошедшего скользили сквозь толпу людей.

Вот в дверь стучат, Золинка что‑то говорит мужу, тот открывает окно настежь и тут же старается закрыть обратно. Почти удается. Золинка смотрит на мужа, хватает ребенка, прячет в подпол, на люк задвигает тяжёлый сундук, сейчас он уже в стороне. Муж ей что‑то кричит, но она мотает головой и хватается за кочергу. Ставни с хрустом разлетаются от сильного толчка, дальше всё смешивается в сплошную карусель. Остаются только два тела на полу, мертвяк, напившись крови родителей, пытается прорыть ход в подпол, сжимается и выбегает вон.

 

Конец ознакомительного фрагмента