Ведунья Ненастья

Я и сама, говорят, хороша собой, среди подружек уже выделяюсь девичьей фигурой. Хоть ростом и мала, зато уже кое‑что есть. Золинка вон до сих пор без юбки на мальчишку походит. Конечно, страшим пока проигрываю, зато коса толста, с малым моим ростом быстрее до пят дорастет – еще завидовать будут моим черным кудрям.

После полудня, как и собирались, пошли с подругами в лес по ягоды. Земляника поспела, да и грибов уже найти можно, вчера весь день дождик накрапывал. Как обычно, вся стайка разбрелась на маленькие кучки, чтобы не мешать друг дружке. Я немного поотстала, будто ненароком.

Не хотелось мне сегодня обычных разговоров о том, кто из мальчишек лучшим молодцем окажется. Золинка Коре рассказывала о наших вчерашних посиделках, и, конечно, не забыла о Санио растрепать. Я не в обиде, сложно о таком молчать, сама бы рассказала, если бы не знаки эти… Пока подружки отвлеклись, тихонько вильнула в ельник и вышла на свою секретную полянку. Ягод тут полно, чувствую себя немножко жадиной, но девчонкам ее не показывала никогда.

Голоса подружек стихли, и мысли поплыли далеко от опушки леса в прошедшую ночь. Руки тем временем ягодку за ягодкой складывали в лукошко. Думы ручейком текли, а когда, наконец, я поднялась с коленок, то увидела Санио, который с ухмылкой наблюдал за мной.

Стоит рядом – высокий, с осанкой воина, но немного худоват. В волосах цвета расплавленной меди на солнце появляются легкие всполохи рыжего пламени. То ли он так тихо подкрался, то ли я слишком глубоко задумалась, но глаза мои от удивления стали, наверное, размером с блюдце. Впрочем, я не робкого десятка. Встала подбоченясь и в упор спросила:

– И давно ты тут стоишь?

– Три птичьих трели, красавица, – в голосе проскочила какая‑то странная нотка, но что конкретно, так и не поняла.

– И что ж молчишь, – в тон ему постаралась ответить я.

– Да вот думаю, откуда девчонке деревенской знать про ведьмарей.

– А ты… – вот тут я и впрямь растерялась, и, чтобы немного унять дрожь, спрятала руки за спину, – и вправду ведьмарь?

– Ты сначала ответь, с чего ТЫ так решила, – Санио не сбавлял напора, и я решила выложить все честно, пока есть шанс.

Медленно подошла, взяла руки Санио, такие странно холодные в летний день, и повернула запястьями к себе. Больше всего боялась не увидеть ничего, но рисунки остались на месте.

– Знаки на твоих руках – шестиконечная звезда и буквицы древних, такие есть только у ведьмарей, – взгляд скользнул вверх, в зеленых глазах сияли странные искорки.

– И что там написано?

– Веруй и храни покой, – тихо, почти шепотом прочитала я заветную надпись.

– Верно, но все же, откуда ты знаешь про символы и про сам язык? – кажется, Санио тоже растерялся, видимо никак не ожидал встретить здесь, в родной глуши, того, кто узнает его тайну.

А это не могло не быть тайной. Ведьмарей привечают не везде, только по особой нужде их приглашают, а в таких далеких деревнях, как наша, их вообще почитают сказкой.

– Прабабушка рассказывала.

– Сказки на ночь о злых ведьмарях, которые воруют маленьких девочек?

Мне стало обидно, но я постаралась не подавать виду.

– Ничуть не сказки! Отец вечно твердит, что это чушь, но я знаю, что это все правда.

 

– Ненастья, свое имя ты получила не случайно, верно заметила, что оно немного отличается от других, – прабабушка не ждала ответа, я всегда больше любила слушать ее, чем говорить самой. – Так вот, родилась ты в такую большую грозу, какой не бывало раньше в этих краях, – силу бури ты получила при рождении, силу ненастья. А как только появилась на свет и издала первый свой крик, ветер стал стихать, и год тот выдался на редкость урожайным.

– Слушай, малая, что тебе расскажу. Ходят по свету ведьмари, рождены они, чтобы с силой нечистой бороться. Простые люди их уважают, но и боятся – беда с ними бок о бок ходит. Ведь как: коли все хорошо, так ведьмарь и не зайдет в деревню, а коли плохо, сами позовут, и всегда он рядом будет. Это‑то и пугает людей, многие стали думать, что они беду и насылают, а потом тихонько ждут, когда за ними с платой придут.

Бабушка приходила не часто, но ее рассказов я всегда ждала с нетерпением, отец только ворчал, мол, не забивай девке голову своими старушечьими байками. Мама помалкивала, но всегда смотрела так, будто что‑то знает.

– Рядом с самыми сильными всегда есть женщина – это ведунья его. Между собой они силой делиться не могут, только с ведуньями в паре и делятся талантами. Но ведунья та особой должна быть, только с ним повязанной, абы с кем силой не поделишься. Она и сама многое может, но вместе они сила неизмеримая. Я тоже когда‑то ведуньей была, – с тоской вспоминала прабабушка, и глаза ее тогда слезами полнились.

– Бабуль, а что ж сейчас?

– Да что сейчас, – отмахивалась бабушка, – как ведьмарь мой ушел в мир иной, так и перестала ворожить. Да и память о нем осталась – бабушка твоя, не до чудес стало.

– Бабушка, а меня научишь ворожить? – каждый раз задавала я один и тот же вопрос и каждый раз слышала:

– Погоди чуток, мала еще, вот станешь девицей, научу.

 

Не дожила бабуля до того момента, успела лишь буквице меня научить да о знаках поведала.

– Не бойся, не тушуйся, – учила бабушка уже при смерти, – если ведьмаря увидишь, смело просись в ученье. К себе не возьмет, так подходящего обязательно сыщет. Такой силой, как у тебя, не разбрасываются.

Только вот у меня отчего‑то не получалось смело.

– Только книга у меня бабушкина и осталась, – закончила я свой рассказ.

Выложила все и ждала ответа, едва сдерживая дрожь. А Санио все молчал, о чем‑то думая и лукаво разглядывая замершую девчушку. Щеки начали краснеть, и уши стали горячими‑горячими, я уж было собралась убежать подальше от этого взгляда, но Санио наконец заговорил.

– Да, сила в тебе чувствуется, значит, хочешь учиться?

– Хочу! – сказала я, затаив дыхание и стараясь звучать как можно спокойнее, но нервная дрожь голоса все равно выдала меня.

– Ну, тогда приходи к восточной околице на закате, если, конечно, не забоишься, – с улыбкой добавил Санио, – и книгу свою прихвати.

Санио ушел, а я наконец выдохнула и плюхнулась на траву. Вроде получилось, теперь осталось доказать, что я и впрямь на что‑то гожусь.

Остаток дня прошел в заботах, но мысли были далеко. Даже мамка заметила, что дочь не в пример неуклюжа сегодня. Подошла, потрогала лоб, пристально посмотрела и лишь головой покачала. А я все думала: что же задумал ведьмарь, нет бы по‑простому сказать, а то «приходи, если не забоишься». Интересно, конечно, что он там придумал, но ничуть не страшно, да и чего бояться?