Весна для Ирэны

– Ну… на проститутку ты не похожа, одета не вызывающе, но дорого, стильно. И пришла в бар одна, значит…

– Ничего это не значит! – обиделась вдруг Ирэна, – Я не содержанка, понятно? Сама на жизнь зарабатываю.

– Понятно, понятно! – примирительно согласился парень, – Я же предупредил – не обижайся. Я ошибся, только и всего. И вообще… К деньгам и престижу равнодушно отношусь. Я же художник, – не без нотки гордости произнёс он.

– И что? – удивилась Ирэна, – Разве художникам не нужны деньги?

– Деньги всем нужны, – ответил Алексей и снисходительно посмотрел на девушку, – Но с ними надо быть осторожным. Ведь если ты художник, ты талантлив. В большей или в меньшей степени, то талантлив. Этим и отличаешься от остальных. А талант гибнет в роскоши и сытости. Актеры, певцы, художники, писатели, танцоры, музыканты, композиторы, поэты – все они занимаются творчеством, делом интересным, захватывающим. А если такой человек оказывается в богатстве, то теряет талант.

– Это такая плата за богатство? – спросила Ирэна, и в её живых изумрудно‑зелёных глазах показалась грусть.

– Ну да, – уверенно кивнул Алексей, – Душа отяжелеет, раскормится сытостью и уже не взлетит, не запарит высоко в небе вольной птицей. Вот ты видела, например, чтобы толстые откормленные птицы взлетали? Пингвины или жирный домашний гусь?

Ирэна засмеялась, весело и заливисто, но даже тогда грусть не исчезла из её глаз.

– А пойдём ко мне, работы мои посмотришь? – вдруг предложил парень, взяв Ирэну за руку. Она согласно кивнула и пошла с ним.

Жил Алексей, точнее снимал небольшую квартиру, недалеко от речного вокзала, а так как окна в комнатах были открыты, слышались гудки катеров и грузовых барж. Ирэна походила по комнатам, где вдоль стен стояли холсты с картинами, очень внимательно разглядывала работы, восхищалась пейзажами, похвалила. Алексей остался доволен, усадил девушку за стол с несвежей липкой скатёркой, достал из холодильника чуть засохший сыр и немного колбасы, а затем попросил подождать, пока он сходит в ларёк (совсем рядом, минут пять займёт) и купит вина. Поинтересовавшись, какое вино девушка предпочитает – красное или белое, он ушёл, оставив входную дверь приоткрытой. И как только стихли его шаги на лестнице, Ирэна растерянно обвела тесную кухоньку, незнакомую неприбранную квартиру и с недоумением спросила себя, что же она здесь делает? Ведь совершенно понятно, зачем этот парень привёл её сюда. Чтобы провести с ней ночь, как того хотел и тот солидный господин в баре, но только теперь совершенно бесплатно. Бедный художник не собирался ей платить.

«А надо ли это мне?», – с запозданием подумала Ирэна. Сейчас, когда основной её обязанностью было удовлетворять жадные сексуальные аппетиты своего покровителя, Ирэна чувствовала усталость от секса. Так же как повар устаёт от приготовления пищи, она устала от своей, на первый взгляд, необременительной обязанности. Ирэна решительно встала, накинула плащ, взяла в руки сумочку и вышла из квартиры, плотно прикрыв дверь. Быстро спустилась по лестнице и пошла по тропинке к автобусной остановке, а когда подъехал автобус, Ирэна, даже не посмотрев его маршрута, поспешила в его тёплое нутро. И уже глядя в тёмное окно на удаляющуюся старую кирпичную пятиэтажку, представила, как Алексей вернётся и с недоумением обнаружит её побег. И почему‑то стало весело, как будто Ирэна вдохнула глоток свободы. Вот бы и от Евсеева так убежать!

 

Я, наверно, птица ручная, только вот нет рук для меня

И страна моя не большая иль большая, но не моя.

Птицей пролечу, не поймаешь, улечу, взмахнув, вновь крылом.

Ты меня еще ведь не знаешь, ты меня узнаешь потом.

Пролечу я над господами, господа, вы мне не семья.

Вы меня не трожте руками, ваши руки не для меня…

 

Песня Юлии Михальчик «Птица»

 

Глава вторая. Ночной дождь

 

«Люблю дождь – он приносит с собой запах неба…»

Макото Синкай

«Вот и дожди пошли… Смывают пыль с души, чтобы потом её очистить белым снегом…»

Vk‑shy.ru

 

«Убежать…», – эта мысль, вначале промелькнувшая как шальная, весёлая, теперь стала навязчивой, прилипчивой. И когда Ирэна добралась до дома, и когда переоделась в лёгкий домашний халатик из белого хлопка, и даже когда пробегала взглядом по бутылкам, расставленным на стеклянной полке стройными рядами, эта мысль не покидала её.

«Надо выпить», – решила Ирэна. В баре ей не дали посидеть в одиночестве и подумать, а ей просто необходимо было подумать… Она провела пальчиком по крышкам бутылок, пытаясь сделать выбор. Хорошо бы сейчас водки, простой русской водки. Такой, какой любит её батько. Но водки не было. Евсеев предпочитал коньяк, бренди и крепкий шотландский скотч. Ирэна взяла бутылку с джином, повертела её в руках, недоуменно взглянула на ценник. Надо же, платить несколько тысяч за крепкое никчёмное пойло! Ирэна усмехнулась, откупорила крышку и принюхалась. В отличие от остальных отвратительно пахнущих напитков, джин отдавал приятным можжевеловым ароматом. Что ж… За неимением водки, сойдёт и это. Ирэна щедро налила джин в пузатый стакан из тёмного венецианского стекла. « Кажется, муранское…», – подумала Ирэна, села в кресло, поставила стакан на журнальный столик и взяла в руки пульт от телевизора. Экран приветливо загорелся, оживляя тёмную комнату звуком и светом. Ирэна сделала один глоток и поморщилась. Тоника, чтобы разбавить джин, в баре не нашлось. Евсеев никогда не разбавлял джин. С отвращением Ирэна поставила стакан на столик, бесцельно посмотрела на экран, но задержала взгляд. В такой поздний час шла не музыкально‑развлекательная программа, как обычно, а какая‑то передача, где показывали интервью с очень пожилой супружеской парой. На экране плазменного телевизора женщина ласково смотрела на седовласого мужчину напротив, и от её искренней нежной улыбки морщинки лучиками разбегались по уголкам глаз, делая её лицо светящимся, таким тёплым…

– Расскажите историю вашей любви! – потребовал молодой ведущий, облачённый в модные утягивающие джинсы и блестящую узкую рубашку.

– А что рассказывать‑то… – сначала неуверенно и несмело начал пожилой мужчина, но поймав ласково‑одобрительный взгляд жены, осмелел, – Давно это было. Я очень молод тогда был, когда Машеньку встретил (и снова ласковый взгляд на жену, а она кивает в ответ), но повстречались мы совсем немного. Мне время пришло в армию идти. Машенька проводила меня и обещала ждать. На прощание мы встретились возле своего дуба, мы всегда под ним встречались. Большой такой, ветвистый, возле дороги стоит. И подарил я Машеньке платочек синенький.

– Как в той легендарной песне? – не удержался от удивлённого возгласа парень‑ведущий.