Вилрада

– Я имела в виду – снова упоминаются волки. Только тело нашли не в лесу, как в первый раз. Точнее, не в чаще, а в ста метрах позади отеля, можно сказать, за кустами. Через три года местный дворецкий умер от загадочной болезни. Болел меньше суток. В общем, с начала семидесятых жертв стало больше в два раза. Кто‑то вешался, кто‑то тонул в ванне, кто‑то падал с лестницы и так далее. Конечно, нападения животных тоже никто не отменял, охотники всё ещё ездили сюда. Самое интересное случилось в девяностом году. Нашли тело жены одного из охотников. – Дала многозначительно посмотрела на меня. – Оно было обескровлено. От слова «совсем».

Я вскинула бровь.

– Вампир?

Она в очередной раз пожала плечами.

– Написали что‑то о животных. Но сама понимаешь… столько смертей. Уже и так никто не верил в их естественные причины и нападения животных. А тут тело без капли крови.

– Но тогда этим всем должен был заинтересоваться Орден.

– Браво! – Дала хлопнула в ладоши. – Они заинтересовались, даже приезжали сюда. Их видели местные.

– Что значит видели? Они тут улики собирали, что ли?

– Дорогая, я не могу забраться в папки Ордена, ты же знаешь. Но могу посмотреть, что об этом есть в местных источниках. Так вот, местные жители, ну, то есть жители соседней деревни, писали в письмах о том, что сюда пожаловали какие‑то господа из столицы. Вроде как охотники, но почему‑то из леса приходили без добычи. И тому подобное. Короче, странные были парни.

– Парни? Сколько же им лет было?

– Около двадцати.

– А сколько их было?

– Двое.

– То есть сейчас им лет сорок шесть–пятьдесят.

– Да.

– Понятно. Что ещё о жертвах?

– После смерти жены охотника всё стало совсем печально. Отель начал чахнуть на глазах. Люди, напуганные смертями, просто перестали тут останавливаться. Лет десять была абсолютная тишина. Потом его вдруг открыли. Какой‑то господин, вроде как наследник прежнего хозяина. Никто не вдавался в подробности, так как место считалось проклятым. Но были уже двухтысячные, различные мистические школы стали расти как грибы после дождя и независимо от того, есть у них разрешение от Ордена или нет.

– Орден сам виноват. Повывели тварей, вот люди страх и потеряли.

Дала удивлённо воззрилась на меня.

– Я пошутила, – успокоила я дух. – Была б моя воля, я бы оторвала голову тому идиоту, который начал вещать, что связываться с мистическими делами без обращения к Ордену безопасно.

– Ему её уже оторвали, – махнула рукой моя собеседница. – Кстати, какой‑то призрак и оторвал.

– Только сколько народу уже ринулось в бой и погибло…

– Много. И тут тоже. Посвящённые, если они тут и были, а скорее всего, что так оно и есть, ничего не нашли. Потому что люди продолжали умирать. Но уже не так часто, ведь отель стал довольно заброшенным.

– Но на фоне помешательства на том, что бык справится с работой Юпитера, сюда потянулись маги и медиумы всех мастей…

– …И иже с ними, – театрально всплеснула руками Дала. – Так что теперь дурная слава отеля играет ему на руку. Отелю, то есть.

– И тому, кто убивает людей. Ну ладно, это забота Ордена, пусть они и бьются. По нашему интересу что?

– На всех трупах, даже якобы убитых зверями, был этот своего рода вензель.

Дала сделала жест, словно бросила в разделяющее нас стекло зеркала щепотку невидимого вещества. Стекло в этом месте покрылось ледяным узором, и на его фоне растаяли линии, постепенно слившиеся в латинскую букву V с маленьким кружком в середине.

– Это есть только в описаниях патологоанатомов, больше ни в одном документе не упоминается. Следователи решили, что это от слова «victoria» – победа.

– Понятно… Есть версии?

– Я нашла здесь книгу. Она на правой самой верхней полке в гостиной. Думаю, тебе будет интересно.

– Хорошо. Завтра посмотрю. Спасибо.

– Пожалуйста. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Дала исчезла, предоставив мне возможность проанализировать услышанное. А подумать было о чём. Хотя бы почему дворецкий мне соврал? Почему Орден не нашёл виновника смертей? Но самое главное: откуда тот, кто оставил на телах знак V с кружком в центре, мог узнать об этом знаке?

 

Глава IV

 

На следующий день, спустившись к завтраку, я увидела в столовой новые лица. Это были мужчина и женщина. Обоим около тридцати, но оба выглядели старше из‑за своих нарядов.

Мужчина худощавого телосложения был одет в чёрный костюм, модный в начале прошлого века, белоснежную сорочку и галстук‑бабочку, на его носу красовалось пенсне с тонкой цепочкой, а длинные серебристые волосы были собраны в аккуратный хвост. Женщина казалась не менее худой и колоритной. Её одежда была такого же глухого чёрного цвета, как и костюм мужчины, за исключением узкой бархатной ленты на шее. Эта белая лента охватывала высокий воротник блузки, прижимая его к шее, и сзади была завязана в бант. Блузка выглядела как женская рубашка, только с высоким воротником и широкими манжетами. Поверх неё женщина носила стилизованный корсет. Её юбка была длинной и довольно узкой, с высоким разрезом сзади. Идеально гладкие чёрные волосы с серебряными прядями свободно спускались ей на плечи и спину. Но что удивило меня ещё больше, так это количество косметики на её лице. Макияж выглядел как театральная маска, причём далеко не лучшего качества.

Эти двое мило беседовали с теледивой, которая сегодня была ослепительна в красном элегантном платье с чёрным кружевом.

Впрочем, не только дива в этот день решила быть яркой. Вчерашние блондинки сменили джинсы на цветастые платья, а кроссовки – на лодочки с высокими каблуками. Кроме того, они сделали модный макияж с чёрными стрелками на веках и стильные укладки светлых локонов.

Я, в ботинках, джинсах, вязаной тунике поверх белого топа, без макияжа, да к тому же с хвостом на затылке, почувствовала себя вороной, случайно залетевшей к райским птицам. Хотя, строго говоря, на ворону всё же больше смахивала дама в корсете.