Вкус свободы
Кэмерон
– Кэм, расслабься, – брат толкает меня в плечо и, широко улыбаясь, хватает доску и направляется в океан. – Я сделаю тебя в два счета! – кричит Трэв.
– Это мы еще посмотрим!
Он запрыгивает на доску и уходит под воду. Волна накрывает его своей тяжестью и, разбившись, долетает до меня маленькими каплями.
Трэвис выныривает и большими гребками всплывает на гребень волны. Брат уверен в каждом своем движении. Мы оба любим экстрим, любим находить пределы своего страха. Испытывать его на прочность. Но Трэв просто безбашенный. Даже сейчас он специально пропускает небольшие волны и пристальным взглядом следит за тем, как издалека очередной свелл с бешеной скоростью несется к берегу.
Почему мы выбрали Гавайи в зимний период? Да все по той же причине – Трэв захотел пощекотать нервы.
Только в этом году меня стало преследовать непонятное чувство, оно возникало, стоило нам только переступить порог аэропорта.
– Кэм, пойдем за лимонадом, – Эми обвивает мою талию руками и целует в плечо.
Повернувшись, я обнимаю любимую девушку и оставляю на ее губах легкий поцелуй.
Ее волосы пропитала океанская соль, заставив их завиваться. Эми с улыбкой смотрит на меня и, взяв за руку, тянет в сторону кафе.
Обернувшись назад, смотрю, как брат входит в трубу. Гребень волны закрывает обзор. Если бы я в данную минуту видел его лицо, то на нем была бы довольная улыбка, потому что в очередной раз океан покорился ему.
Подлетев к Крису, одной рукой я хватаюсь за него, а другой – за Митча. Тридцать человек, образовавшие круг в воздухе. Своеобразное почтение памяти Трэвиса. Каждому из нас был дорог мой брат. Для каждого он что‑то значил. Кому‑то спас жизнь. С кем‑то познакомился в очередной переделке. С кем‑то не особо контактировал. Но каждого с Трэвисом что‑то связывало.
Сейчас нас связывает только небо. Я помню, как в недоумении смотрел на брата, когда однажды он завел разговор о том, что я должен буду делать, если с ним что‑то случится. Трэв хотел, чтобы именно в Лос‑Анджелесе развеяли его прах. Чтобы он остался свободным. Он всегда говорил, что небо – его дом.
И он навсегда остался дома.
«Трэв, я так по тебе скучаю, безбашенный ты засранец!»
Крис сжимает мое плечо, спрашивая этим жестом, все ли нормально, и я отвечаю таким же пожатием.
Город Ангелов становится все ближе. С высоты птичьего полета видно, как он разделен на разные районы: небоскребы перетекают в бедные кварталы, а лоск сменяется серостью. Зелень деревьев покрывает горы, а вдалеке заметна знаменитая надпись – «Hollywood».
Порыв ветра подхватывает нас, и мы перестраиваемся в нужное направление. Я хочу закрыть глаза и поддаться ему. Представить, будто это Трэв подталкивает меня и, как и всегда, ведет туда, откуда мы можем не выбраться. Словно он кричит: «Рискни!»
И я делаю это. Каждый день я рискую, лишь бы быть таким, как он.
Именно брат всегда выбирал, куда мы отправимся в следующий раз. В каких соревнованиях примем участие. До какой степени позволим страху взять верх над нами.
Пока он был рядом, я ни о чем не беспокоился. Я всегда знал, что мой старший брат придет на помощь и подставит плечо. Как и в детстве, когда я падал с лошади, а он поднимал меня и подталкивал идти дальше.
Он был моим кумиром. Тем, за кем я следовал всю жизнь.
И он не имел права вот так уходить.
Крис дает команду разъединяться. Мы приближаемся к земле – пора дергать вытяжное кольцо. Друг вновь сжимает мое плечо, а затем, отпустив, раскрывает свой парашют. Один за другим в безоблачном небе появляются яркие пятна и разлетаются в стороны.
А я, закрыв глаза, отдаюсь во власть свободного падения. Поток воздуха подхватывает меня, проходит сквозь, пытаясь забрать эту непреодолимую тоску. Но она стала частью меня, пропитала от и до и стала единой с каждой молекулой моего тела.
Перед глазами предстает Трэв – он снова подмигивает мне перед тем, как зайти в океан и больше не вернуться.
Датчик высоты на руке начинает вибрировать, напоминая, что пора раскрывать парашют.
Четыре тысячи метров.
Три минуты с братом.
И на этом все: он снова ушел, оставив меня одного.
Этого слишком мало, но выбора нет.
Дергаю вытяжное кольцо – и меня на мгновение подбрасывает вверх. Поправляю стропы и беру направление в сторону аэродрома.
С каждой секундой земля становится все ближе. Я подгибаю ноги и сажусь немного дальше намеченного места. Солнце слепит глаза. Достав солнцезащитные очки, отстегиваю парашют и оглядываюсь по сторонам. Все ребята почти сели. Синий парашют Криса падает на землю, и он резким движением отстегивает крепление.
