Власть меча

За его спиной послышался тихий свист, и когда Лотар оглянулся через плечо, то увидел Хендрика, подававшего ему знак от подножия холма. Лотар поспешил вниз. Мул, все еще с окровавленным грузом на спине, был привязан и стреножен в тени. Он уже почти смирился, хотя время от времени непроизвольно вздрагивал всем телом и нервно переминался с ноги на ногу. Мужчины лежали под редкими колючими ветвями, жуя говядину из консервных банок, но Свинка Джон встал, когда к ним подошел Лотар.

– Ты задержался, – выговорил ему Лотар и, схватив Джона за кожаный жилет, притянул его поближе к себе и принюхался к его дыханию.

– Ни капли, хозяин! – проскулил Свинка Джон. – Клянусь невинностью моей сестры!

– Это мифическое существо.

Лотар отпустил его и посмотрел на мешок, лежавший у ног Свинки Джона.

– Двенадцать бутылок. Как ты и сказал.

Лотар открыл мешок и достал пресловутый «Кейп смоук». Горлышко было запечатано воском, и, когда Лотар поднял бутылку к свету, стало видно, что бренди внутри имеет темный ядовито‑коричневый цвет.

– Что ты узнал в деревне?

Он вернул бутылку в мешок.

– В лагере семеро загонщиков…

– Я насчитал пять.

– Семь, – непреклонно повторил Свинка Джон, и Лотар хмыкнул.

– А что насчет белых офицеров?

– Они вчера уехали в Очиваронго, чтобы купить еще лошадей.

– Через час стемнеет. – Лотар посмотрел на солнце. – Бери мешок и иди в лагерь.

– Что мне им сказать?

– Скажи, что ты продаешь – дешево, и дай попробовать бесплатно. Врать ты умеешь, наговори чего‑нибудь.

– А если они не пьют?

Лотар рассмеялся над неправдоподобностью этого предположения, но не потрудился ответить.

– Я двинусь после восхода луны, когда она поднимется над деревьями. Это дает тебе и твоему бренди четыре часа на обработку этих солдат.

Мешок звякнул, когда Свинка Джон вскинул его на плечо.

– Помни, Свинка Джон, я хочу, чтобы сам ты был трезв, или ты умрешь… Я не шучу.

– Неужели хозяин думает, что я какое‑то животное, что я не умею пить как джентльмен? – сердито бросил Свинка Джон и потащился прочь с видом оскорбленного достоинства.

Лотар со своего наблюдательного пункта следил, как Свинка Джон пересек сухое песчаное русло реки Свакоп, с трудом поднялся на противоположный берег со своим мешком и направился к загону. У колючей изгороди его остановил часовой, и Лотар видел через бинокль, как они разговаривают; наконец цветной служивый отложил в сторонку свой карабин и заглянул в мешок, который Свинка Джон открыл перед ним.

Даже с такого расстояния и в сгущающихся сумерках Лотар увидел, как блеснула восторженная белозубая улыбка солдата; он сразу повернулся и позвал своих товарищей. Двое из них вышли из палатки в одном нижнем белье; последовала продолжительная дискуссия, сопровождаемая энергичной жестикуляцией, кивками и хлопаньем по плечам, и в итоге Свинка Джон сломал воск на горлышке одной из бутылок и протянул солдатам выпивку. Бутылка быстро переходила из рук в руки, и каждый дегустатор на мгновение прикладывал ее к губам и высоко поднимал, как горнист поднимает трубу, а потом задыхался и ухмылялся. Наконец Свинку Джона, как почетного гостя, вместе с его мешком провели в лагерь, и он исчез из поля зрения Лотара.

Солнце село, наступила ночь, а Лотар все оставался на гребне. Он, словно яхтсмен, внимательно наблюдал за силой и направлением ночного бриза, то и дело менявшего направление. Через час после наступления темноты ветер наконец установился, и теперь его теплый поток дул в спину Лотара.

– Только бы он так и удержался, – пробормотал Лотар, а потом негромко свистнул, подражая музыкальному крику воробьиного сыча.

Хендрик появился почти мгновенно, и Лотар показал ему направление ветра.

– Пересеки реку повыше по течению и обойди лагерь. Не слишком близко. Потом поверни обратно, чтобы ветер дул тебе в лицо.

В этот момент с другой стороны реки до них донесся далекий крик, и они оба посмотрели туда. Костер перед палатками разожгли так, что пламя взлетало до ветвей акаций, и на фоне света виднелись силуэты цветных солдат.

– Какого черта они делают? – не понял Лотар. – Танцуют или дерутся?

– Ну, к этому времени они уже и сами не знают, – усмехнулся Хендрик.

Фигуры кружились у огня, сталкивались друг с другом, потом расходились, падая в пыль и ползая на коленках, или вдруг с огромным усилием поднимались на ноги, но лишь для того, чтобы раз‑другой качнуться и снова упасть. Один из солдат был абсолютно нагим, его худое желтое тело блестело от пота, когда он сделал дикий пируэт, а потом упал в огонь, и его вытащили оттуда за пятки двое его товарищей, при этом все трое визгливо хохотали.

– Тебе пора. – Лотар хлопнул Хендрика по плечу. – Бери Мани, пусть он держит твою лошадь.

Хендрик направился обратно вниз по склону, но остановился, когда Лотар негромко произнес ему вслед:

– Ты отвечаешь за Мани. Отвечаешь за него собственной жизнью.

Хендрик, ничего не ответив, исчез в темноте. Полчаса спустя Лотар увидел, как они пересекают светлое песчаное ложе реки – темные бесформенные пятна в звездном свете, – а потом они исчезли в зарослях кустарника на другом берегу.

Горизонт посветлел, звезды на востоке стали бледнее перед восходом луны, а в лагере за рекой пьяная суета солдат давно замедлилась. Через бинокль Лотар различал отдельные тела, валявшиеся, как трупы на поле битвы, и одно из них очень походило на Свинку Джона, хотя Лотар не мог быть в этом уверенным, потому что тот лежал лицом вниз в тени, по другую сторону костра.

– Если это он, то он покойник, – пообещал себе Лотар и встал.

Наконец настала пора выдвигаться, потому что луна уже поднялась над горизонтом, рогатая и сияющая, как конская подкова в горне кузнеца.

Лотар спустился по склону; мул фыркал и тяжело дышал, с несчастным видом все еще держа на своей спине жуткий груз.

– Скоро все закончится. – Лотар погладил мула по лбу. – Ты хорошо поработал, старина.

Он ослабил уздечку, поправил «маузер» на плече и повел мула вокруг холма и вниз по реке.

О незаметном приближении не могло быть и речи, во всяком случае вместе с крупным светлым животным и его грузом. Лотар снял с плеча винтовку и зарядил ее, пока они шли по песчаному руслу, и он внимательно наблюдал за деревьями на берегу впереди, словно чего‑то ожидая.

Костер в лагере уже догорел, и там стояла полная тишина, когда Лотар с мулом поднимались на берег; Лотар уже слышал фырканье и тихое дыхание ближайших животных в загоне. Ветер дул в спину Лотару, ровно и достаточно сильно, и вдруг раздалось пронзительное испуганное ржание.