Власть меча

Но Престер‑Джон не мог состязаться с Нюажем; и когда Шаса доскакал до цели, Сантэн уже спешилась и придерживала голову жеребца, не позволяя ему выпить слишком много воды.

Они снова вскочили в седла и отправились вглубь Калахари. Чем дальше они отъезжали от рудника, тем меньше видели следов вторжения человека, а дикая жизнь становилась все более обильной и уверенной.

Сантэн научилась жизни в пустыне благодаря опытнейшим инструкторам, диким бушменам из племени сан, и она ничего не забыла. Ее внимание привлекали не только крупные животные. Она показала Шасе пару странных маленьких лисичек с огромными ушами; сам Шаса их не заметил. Лисы в редкой серебристой траве охотились на больших кузнечиков, поднимая гигантские уши, когда сначала хитро подкрадывались, а потом прыгали вперед на свою грозную добычу. А когда мимо проходили лошади, они прижали уши к пушистым загривкам и, припав к земле, замерли.

Потом они напугали желтого песчаного кота, выскочившего из муравьиной норы; он так спешил удрать, что влетел головой в липкую паутину гигантского паука. То, как зверь пытался обеими передними лапами смахнуть с морды паутину, при этом не останавливаясь, заставило их обоих покатиться со смеху.

Потом в середине дня они увидели стадо величавых сернобыков, цепочкой шествовавших на горизонте. Животные высоко держали головы, их длинные прямые рога из‑за расстояния словно сливались воедино, превращая антилоп в единорогов. А дрожание горячего воздуха сначала придало им облик странных длинноногих чудищ, а потом и вовсе поглотило их.

Когда опускавшееся солнце окрасило пустыню свежими красками полутеней, Сантэн заметила еще одно стадо, на этот раз газелей‑прыгунов, и показала Шасе на одного упитанного молодого самца.

– Мы всего в полумиле от лагеря, и нам нужен ужин.

Шаса с готовностью достал из чехла «манлихер».

– Аккуратнее! – предостерегла сына Сантэн.

Ее немного встревожило то, как он наслаждался погоней.

Но она придержала коня, наблюдая, как Шаса спешивается. Используя Престер‑Джона как прикрытие, Шаса повернул его в сторону стада. Престер‑Джон понял свою роль и держался между Шасой и газелями, даже останавливался время от времени, чтобы щипнуть траву, если прыгуны начинали тревожиться, но снова приближался, когда они успокаивались.

За две сотни шагов от животных Шаса присел на корточки и уперся локтями в колени, а Сантэн испытала облегчение, когда увидела, что самец мгновенно упал после выстрела. Она однажды видела, как Лотар де ла Рей попал в живот одной такой милой газели. Воспоминание об этом до сих пор преследовало ее.

Подъехав ближе, она увидела, что пуля попала точно в плечо животного, пройдя сквозь сердце. И внимательно наблюдала, как сын свежует добычу так, как учил его сэр Гарри.

– Оставь потроха, – сказала она. – Слуги любят рубец.

Поэтому Шаса завернул внутренности во влажную шкуру и, взвалив тушу на спину Престер‑Джона, привязал за седлом.

Лагерь находился у подножия холмов, под пробивавшимся из скалы источником, который обеспечивал их водой. Накануне Сантэн выслала вперед троих слуг с вьючными лошадьми, и лагерь уже был устроен удобно и надежно.

Они поужинали жареными печенью, почками и сердцем, приправленными внутренним жиром газели. А потом допоздна сидели у костра, попивая кофе и наслаждаясь запахом древесного дыма, тихо разговаривали и наблюдали за восходом луны.

На рассвете они снова выехали, надев куртки из овечьих шкур для защиты от холода. Но не проскакали и мили, как Сантэн придержала Нюажа и наклонилась в седле, изучая землю.

– Что там, мама?

Шаса, всегда замечавший любые перемены ее настроения, видел, что она взволнована.

– Быстрее сюда, chéri.

Сантэн показала сыну следы на мягкой земле.

– Что скажешь об этом?

Шаса соскочил из седла и наклонился.

– Люди? – недоумевал он. – Но такие маленькие… Дети?

Он посмотрел на мать, и ее сияющие глаза дали ему подсказку.

– Бушмены! – воскликнул он. – Дикие бушмены!

– Верно! – засмеялась Сантэн. – Двое охотников. Они идут за жирафом. Смотри! Их следы перекрывают его след.

– Мы можем поехать за ними, мама? Можем?

Теперь и Шаса разволновался так же, как она.

Сантэн согласилась.

– Следам всего день. Мы можем их нагнать, если поспешим.

Сантэн поехала по следу, а Шаса двигался за ней, стараясь не испортить знаки. Он никогда не видел мать такой: она пускала коня галопом, видя что‑то там, где даже его острое молодое зрение ничего не различало.

– Смотри, бушменская зубная щетка!

Сантэн показала на свежую веточку, разжеванную в кисточку на одном конце, которая валялась рядом со следом.

Они направились дальше.

– А вот здесь они впервые увидели жирафа.

– Откуда ты знаешь?

– Они натянули луки. Вот отпечаток.

Маленькие люди прижимали концы луков к земле, чтобы натянуть тетиву.

– Смотри, Шаса, здесь они начали красться.

Шаса не заметил никаких перемен в следе и так и сказал.

– Шаги короче и легче… они переносят вес вперед, на пальцы ног, – объяснила Сантэн.

Затем, через несколько сотен шагов, продолжила:

– Здесь они легли на животы и поползли, как змеи. Здесь поднялись на колени, чтобы пустить стрелы, а здесь вскочили на ноги, чтобы проверить, куда те попали.

Еще через двадцать шагов она воскликнула:

– Смотри, как близко они подобрались к добыче! Здесь жираф почувствовал укол наконечников и пустился бежать… смотри, охотники помчались за ним, ожидая, когда подействует яд.

Они проскакали галопом еще немного, и тогда Сантэн поднялась на стременах и показала вперед:

– Стервятники!

В четырех или пяти милях впереди синева небес была испещрена тонким облаком черных точек. Облако медленно кружило высоко над землей.

– Теперь помедленнее, chéri, – предупредила сына Сантэн. – Если мы напугаем их, это может быть опасно.

Дальше они поехали шагом и медленно приблизились к месту убийства.