Власть меча

Лотар наконец еще раз проверил все, а потом снова повернулся, чтобы взглянуть на быстро приближавшийся столб пыли. Тот уже был достаточно близко, и Лотар мог рассмотреть очертания автомобиля под ним и услышать далекий гул мотора.

«Не следует ей так ездить, – сердито подумал Лотар. – Она же разобьется!»

Но тут же он горестно покачал головой.

«Я себя веду как влюбленный супруг, – сообразил он. – Да пусть себе сломает свою чертову шею, если ей того хочется!»

Однако мысль о ее возможной смерти болезненно уколола его, и он тут же скрестил пальцы, чтобы отогнать такую возможность. А потом он затаился в своем окопе и наблюдал за ней сквозь завесу колючих ветвей.

Величавый автомобиль раскачивался и подпрыгивал в колеях, поворачивая на петлю дороги. Гул мотора усилился, когда Сантэн прибавила скорость, используя всю его мощь, чтобы удержать машину от заноса, и белая пыль фонтаном вырвалась из‑под передних колес. «Весьма искусно», – ворчливо подумал Лотар. Она снова прибавила скорость и ринулась к началу склона.

«Милостивый Боже, она что, хочет проскочить на другой берег вот так, на полном ходу?» – изумился Лотар.

Но в последний момент она внезапно сбросила скорость и остановилась перед спуском.

Когда Сантэн открыла дверцу машины и встала на подножку в клубах пыли, она оказалась всего в двадцати шагах от того места, где лежал Лотар, и он почувствовал, как его сердце колотится о землю. «Неужели она до сих пор так на меня действует? – удивлялся он сам себе. – Мне следует ее ненавидеть. Она насмеялась надо мной и унизила меня, отвергла моего сына и лишила его материнской любви, и все же, все же…»

Он не позволил даже мысленно прозвучать этому слову, и он намеренно пытался ожесточиться.

– И вовсе она не прекрасна, – сообщил он себе, всматриваясь в ее лицо.

Но в ней было нечто большее. Она была полной жизни и энергии, вокруг нее словно сияла некая аура. «Юнона, – вспомнил Лотар ее кодовое имя. – Богиня. Могучая и опасная, стремительная и непредсказуемая, но бесконечно чарующая и невообразимо желанная».

Она мгновение‑другое смотрела прямо в его сторону, и Лотар почувствовал, как сила и решительность покидают его под взглядом этих темных глаз, но она не увидела его и отвернулась.

– Мы спустимся пешком, chéri, – окликнула она молодого человека, вышедшего с другой стороны «даймлера». – Посмотрим, безопасна ли переправа.

Шаса как будто подрос на несколько дюймов за то короткое время, пока Лотар его не видел. Сантэн и Шаса направились рядом вниз по дороге.

Манфред прятался в своем окопе на нижнем конце спуска. Он тоже наблюдал за парой, шедшей по узкой дороге. Женщина ничего для него не значила. Да, она была его матерью, но он этого не знал, и никакой инстинкт не подсказал ему этого. Она не кормила его грудью, не держала его на руках. Она была посторонней, и Манфред посмотрел на нее без каких‑либо эмоций, а потом перевел внимание на юношу, шедшего рядом с ней.

Приятная внешность Шасы оскорбила его. «Хорошенький, как девчонка», – подумал Манфред, пытаясь отнестись к нему презрительно. Но он видел, как широки плечи его противника, как крепки мышцы его загорелых рук.

«Я бы с удовольствием еще раз с тобой схватился, дружок…»

Он почти забыл боль и унижение, когда левый кулак Шасы снова и снова бил по свежей ране, но теперь коснулся своего лица кончиками пальцев, нахмурившись при этом воспоминании. «В следующий раз я не позволю тебе устроить танцульки». И он подумал о том, как трудно было дотянуться до этого хорошенького личика, о том, как Шаса постоянно уходил от его удара, и снова ощутил разочарование.

Мать и сын добрались до нижней части спуска, где залег Манфред, и какое‑то время стояли на месте, тихо переговариваясь, а потом Шаса вышел в широкое русло сухой реки. Дорога по песку была укреплена ветками акации, но колеса тяжелых грузовиков разломали их. Шаса уложил их заново, ногами вдавливая в песок.

Пока он работал, Сантэн вернулась к «даймлеру». На держателе запасного колеса висел брезентовый мешок с водой, и Сантэн сняла его, поднесла к губам и сделала глоток. Негромко прополоскав горло, она сплюнула воду в пыль. Потом сняла длинный белый плащ‑пыльник, защищавший ее одежду, и расстегнула блузку. Намочив желтый шарф, она обтерла влажной тканью шею и верхнюю часть груди, наслаждаясь ощущением прохлады на коже.

Лотар хотел бы отвернуться, но не мог; вместо этого он смотрел на нее во все глаза. Под светло‑голубой хлопковой блузкой на Сантэн ничего не было. Кожи на ее груди солнце не коснулось, она была светлой, гладкой и жемчужной, как наилучший костяной фарфор. Груди у нее были маленькими, они не сморщились и не обвисли, соски оставались нежно‑розовыми, как у девушки, а не как у женщины, родившей двух сыновей. Они эластично выпрямлялись, когда Сантэн отирала их влажным шарфом, и она смотрела на них, стирая пот. Лотар тихо застонал от поднявшегося в нем желания этой свежей плоти.

– Все готово, мама! – крикнул Шаса, поднимаясь по склону, и Сантэн быстро застегнула на себе блузку.

– Да, времени мы потратили достаточно, – заметила она и скользнула на водительское сиденье «даймлера».

Как только Шаса захлопнул дверцу, она повела большую машину вниз по дороге, разбрасывая задними колесами песок и щепки акации, когда пересекла речное дно и взлетела на противоположный берег. Грохот мотора быстро затих в молчании пустыни, а Лотар вдруг заметил, что дрожит.

Никто из них долго не двигался. Первым поднялся на ноги Темный Хендрик. Он открыл рот, чтобы заговорить, но увидел выражение лица Лотара и промолчал. Спустившись вниз, он направился к их лагерю.

Лотар подошел к тому месту, где остановился «даймлер». Он долго стоял, глядя на влажное пятно на земле, где Сантэн выплюнула воду. Отпечатки ее ног в пыли были узкими и аккуратными, и Лотару отчаянно захотелось наклониться и коснуться их, но тут внезапно за его спиной заговорил Манфред.

– Он боксер, – сказал он, и Лотар не сразу сообразил, что сын говорит о Шасе. – Он похож на девчонку, но он умеет драться. Его не ударить.

Манфред поднял кулаки и принялся боксировать с воображаемым противником, пританцовывая в пыли в подражание Шасе.

– Давай вернемся в лагерь, подальше от дороги, – сказал Лотар.

Манфред оставил защитную стойку и сунул руки в карманы. Они не разговаривали, пока не добрались до землянки.

– А ты умеешь боксировать, па? – спросил Манфред. – Можешь меня научить боксу?

Лотар улыбнулся и покачал головой.

– Я всегда находил, что куда легче врезать мужчине между ног, – сказал он. – А потом ударить его бутылкой или прикладом.

– Мне бы хотелось научиться боксу, – заявил Манфред. – И когда‑нибудь я научусь.

Похоже, эта идея зрела у него давно, но внезапно она превратилась в твердое решение. Его отец снисходительно улыбнулся и хлопнул его по плечу.

– Лучше принеси мешок с мукой, – сказал он. – И я вместо того научу тебя печь содовый хлеб.