Во имя очищения

Через некоторое время мы были на окраине города. По словам Кати, судмедэксперт, к которому мы направлялись, уже давно не числился на этой должности. Он смог получить документы и заняться частной деятельностью, но полиция продолжала пользоваться его услугами. Однако, было бы странно, если бы к нему на квартиру постоянно привозили трупы, так что парень снял небольшой домик на краю города специально для работы. Катя также упоминала, что «врач» мой ровесник. Не знаю, к чему это было сказано, но девушка уделила этому особое внимание.

Домик был небольшим, одноэтажным, со светлыми стенами снаружи. Все окна были занавешены, так что узнать, что именно внутри, было крайне тяжело. Мы подошли к двери. Катя постучалась. Дверь оказалась незапертой, и мы вошли внутрь.

Мы оказались в небольшой комнате, которая, видимо, была приемной. В углу стоял небольшой стол, заваленный кипой бумаг. Слева от входа арка, закрытая темной занавеской, не пропускающей ни единого лучика света. Большая часть комнаты была увешена различными картинами, зарисовками и плакатами с изображением человеческого тела. Все это напоминало комнату подростка, повернутого на анатомии.

За занавеской раздавались какие‑то странный скрипучие звуки. От этого я немного поёжился. То, что там что‑то неладное, подумал не только я, но и Виктория. По крайней мере, по её лицу было видно, что ей здесь находиться не комфортно. Одна Катя чувствовала себя довольно свободно и уверенно. Видимо, она часто тут бывала и привыкла к подобным звукам и трупным запахам.

– Николай Григорьевич! Вы на месте? – Катя подошла к занавеске и прокричала имя нашего судмедэксперта. Звуки резко прекратились, а через некоторое время из‑за занавески показалось лицо. И в этот момент я понял, почему девушка уделяла столько внимания тому, что этот парень мой ровесник.

Николай Григорьевич оказался довольно милой наружности. Даже слишком милой. В его лице не читалось ни единой привычной мужской грубости, из‑за чего, если бы не короткие растрепанные волосы, я бы подумал, что передо мной девушка. Парень был выше меня, намного худощавее и даже с девчачьей тонкой талией и узкими плечами. Белый халат, как некая накидка, только сильнее подчеркивал его женственность. И даже голос Николая звучал не грубым басом, а какой‑то мелодичностью двенадцатилетнего мальчишки.

– Катя! Рад тебя видеть. – Николай осмотрел нашу спутницу, а после перевел взгляд непосредственно на меня и Викторию, которая, похоже, была не меньше меня шокирована внешностью эксперта по трупам, – это твои напарники, о которых ты говорила?

– Ну, можно сказать и так. Кирилл, это Николай Григорьевич Цума. Незаконный частный судмедэксперт, – Катя говорила это с нотками иронии в голосе. Кто бы подумал, что ей понравиться работать с подпольным врачом, – Коль, это Кирилл Андреевич Герцен, частный детектив и мой друг. А это его… Напарница, – Катя запнулась, из‑за чего неуютно стало всем в комнате, – Виктория.

– Приятно познакомиться, – попытался развеять неловкость Николай, слегка наклоняя голову, в знак приветствия. – Что ж, я бы предложил вам что‑нибудь выпить, прибудь вы немного пораньше. Но время не терпит. Для начала, у меня для вас, а в особенности для тебя, – Николай посмотрел на Катю, которая тут же напряглась, – плохие новости. Есть один человек, которому не нравится, что это дело доверили нашей дорогой Екатерине. И этот человек имеет связи. Так что теперь все документы я обязан передавать ему, – Катя растерянно посмотрела на меня. Казалось, что если Николай скажет еще хоть слово, девушка не выдержит и разревется. – По памяти я мало что смогу рассказать в деталях, да и точных данных, вроде строения ДНК жертвы, от меня не ждите. Могу лишь поведать, что запомнил, и что смогу показать непосредственно на покойнице, – парень раздвинул шторы, приглашая нас войти.

Тусклое освещение придавало трупу еще более жуткий вид. Я только забыл тот кошмарный образ, как он снова является передо мной. Жертва лежала полностью без одежды, на некоторых частях тела виднелись небольшие надрезы, видимо, Николай проводил вскрытие. Испачканный халат с теми самыми ягодами висел на стене, цепь и остатки ягод лежали на отдельном столе возле стены. Мы подошли к покойнице с одной стороны, Николай с другой, чтобы ему было удобнее показывать. Надев перчатки и взяв в руки тонкий короткий скальпель, он посмотрел на Викторию.

– Надеюсь, крови никто не боится? – Николай сказал это со слабой усмешкой и игривостью, но Виктория либо проигнорировала этот жест, либо просто его не поняла. Я удивился, косо наблюдая за реакцией напарницы, – Что ж. С чего бы начать… Труп женский, бесспорно. Возраст… Около тридцати пяти, возможно даже сорока лет. Была беременна, однако есть следы аборта, – Николай указал на низ живота, который незначительно пострадал от ожогов, – на руках есть синяки. Жертву не единожды связывали, причем всё время куда‑то подвешивали вверх руками, так чтобы её ноги не касались земли. Что касается ожогов: ноги сгорели полностью, ладони, бедра и живот лишь обгорели с поверхности. Причина смерти – болевой шок. Однако жертва умерла не сразу. Она была еще жива, когда её подожгли. В крови не было никаких медикаментов. Я обнаружил только пероксид водорода на шее, – Николай показал на открытую рану, где отсекли голову, – но, думаю, что убийца использовал его не с целью обеззаразить рану.

– Он ведь замедляет процесс заживления? – спросила Виктория, наклоняясь ближе к порезу и внимательно его осматривая.

– Точно, – улыбнулся парень, – пероксид водорода нейтрализует заразу, но также замедляет процесс заживления. Думаю, убийца хотел, чтобы рана дольше казалась свежей и сохранила свой вид, – Николай на время замолчал, как бы любуясь отсечением на шее, а после вернулся к теме. – Что касается определения личности… Тут все сложнее. Пальцы полностью сгорели, вместе с отпечатками, а голова, к сожалению, нам не поможет. Я попытался нарыть что‑нибудь в архивах и предположил, что жертва из семьи… Секунду… – Николай призадумался, пытаясь вспомнить фамилию. За прошедшее время я все чаще замечал схожие привычки и поведение в работе. Может, поэтому Катя с ним так хорошо поладила? – Ро… Ро… Рос…

– Розин? – расплывчато спросил я, вспоминая недавнюю фамилию клиентки.

– Она самая! – Николай махнул скальпелем, из‑за чего тот прошел неподалеку от моего носа. Данное «сближение» заставило меня остыть и вновь выпрямиться. – Как оказалось, недавно на нее поступило заявление о пропаже. Уверен в больнице есть образцы ее ДНК.

– Откуда ты знаешь? – спросила Катя, слегка наклоняя голову в мою сторону.

– За день до преступления, когда я приходил к тебе в офис, ко мне утром пришла девушка. Хотела, чтобы я взял у неё заказ. У неё пропала сестра, работала медсестрой в местной больнице. Как я понял, она уверена, что сестра никуда не сбежала и не уехала, а именно пропала. Заказчицу звали Зинаида Розин, а потерянную сестру Ольга Розин. Я ведь приходил к тебе, чтобы узнать на ее счет, – я посмотрел на тело и вспомнил о том дурном чувстве в парке. Слишком уж много было бы преступлений для одного городка.

– Интересно получается… – вдруг заговорила Виктория, немного протяжным голосом, – к тебе приходит клиентка, ты ей отказываешь, а на следующий день находят труп. Она и в полицию небось не обращалась…

– Что ты хочешь этим сказать? – я нахмурился, складывая руки на уровне торса. Я не любил, когда в нашей работе говорят загадками. Особенно когда так делает серийный убийца.

– Ничего, – Виктория потянулась к трупу и дотронулась пальцем до шеи, из‑за чего тот тут же покраснел. Человек явно спокойно относится к трупам и обезглавленным людям. Поднеся палец к носу, Виктория начала принюхиваться, но, судя по ее недовольному лицу, она ничего не почувствовала. – В крови ничего не обнаружили?