Во имя очищения

– А? А, Кирилл, привет. Я тебя не заметила, – Катя выпрямилась, поворачиваясь ко мне и немного улыбаясь. Даже в этом полумраке, который возник из‑за закрытых штор, я прекрасно мог увидеть милую улыбку девушки. Казалось, что Катя буквально светилась от счастья, что странно, учитывая, в каком месте мы находимся.

– Есть какие‑нибудь новости? – я решил оставить без внимания жизнерадостность девушки, отходя к столику и осматривая журналы. Этого года, выпущены в мае. Похоже, Ольга следила за этой линейкой журналов, поскольку в нижнем ящике стола я нашел еще несколько журналов мод, но уже от апреля и марта. Журналы выходили в двадцатых числах. Как раз, ведь купить в июне женщина уже просто не могла.

– Особо ничего. Дом полностью прибран, нет следов борьбы или взлома. Окна, двери и шторы были наглухо закрыты. Как будто дом хотели спрятать ото всех… А! Погоди! – Катя щелкнула пальцами и прошла к криминалисту, забирая с полки небольшую черную записную книжку, – нашли вот что.

Неудивительно, что Катя о ней сразу не вспомнила. Ее внимание и память хуже, чем у рыбы. Я взял книжку и стал ее пролистывать. Множество фамилий. Напротив каждого имени – возраст, телефонный номер, дата и какое‑то число. Один, три, шесть. Числа были разными, у некоторых людей повторялись, но никогда не превышали восьми. Всего я насчитал около пятидесяти человек. Телефонные номера были все домашние, записанные с кодами городов, так что определить место жительство нетрудно. Некоторые жили недалеко отсюда, а некоторые и вовсе на другом конце страны. В конечном итоге я не смог определить никакой взаимосвязи между людьми, поэтому отдал книгу Кате.

– Пускай ее отправят нашей парочке. Может, они что‑нибудь поймут.

Я еще раз осмотрел комнату. Следов взлома нет, но тут явно кто‑то был. Прошел почти месяц, а в доме совсем нет пыли. Также, несмотря на то, что зеркало разбито, на полу и столе отсутствуют осколки. В комнате царил порядок, как будто дом выставили на продажу или ждут очень важных гостей. Нет никаких следов жизнедеятельности. Например, забытой чашки или слегка помятой подушки на диване. Отсюда можно сделать вывод, что сюда кто‑то приходил. Кто‑то, кто имеет ключи. Это может быть Борис. Учитывая, что они были помолвлены, он вполне мог навестить жилище своей невесты. Так же это может быть Зинаида. Она переживала из‑за пропажи сестры. Наверняка ей хотелось, чтобы в доме был порядок, когда Ольга вернется.

Однако не стоит исключать вероятность, что и Зинаида, и Борис могут быть убийцами. Они могли без труда попасть в дом и скрыть следы преступления. В таком случае, нужно допросить их обоих.

Я подошел к камину, осматривая угли. Черные, старые. Прошло много времени после того, как в камине в последний раз разводили огонь. В углу камина, на полу, я заметил слегка размазанную сажу. Угли отсюда не доставали, так что Ольге (или кому‑то еще) не было нужды подходить к камину лишний раз. Я нагнулся, пытаясь заглянуть в дымоход, но непроглядная тьма закрыла мне обзор.

– На крышу можно попасть? – спросил я Катю, отходя от камина.

– Думаю, да. Дом невысокий, да и во дворе растет много деревьев. У тебя появилась какая‑то идея? – Катя нагнула голову на бок, не понимая, к чему я задал этот вопрос.

– Следов взлома нет, но ведь убийца мог попасть в дом и через дымоход? Он довольно широкий, чтобы в нем поместился человек среднего телосложения. На полу следы сажи. Скорее всего от обуви или одежды. Можете поискать отпечатки пальцев, но не думаю, что мы найдем кого‑нибудь, кроме Зинаиды или Бориса.

 

17 июля; 10:10

 

Я потянулась, присаживаясь на небольшую тумбочку, где неподалеку лежали вещдоки. До лаборатории Коли мне пришлось идти пешком, поскольку тратить лишние деньги не хотелось. Итак за всеми финансами следят.

Оказавшись у судмедэксперта, я рассчитывала сразу же начать работу. Но Цума предпочитал не торопиться, поэтому весь осмотр мы начали с небольшого перекуса: парень намеренно заранее купил небольшие печенки. Они были гораздо мягче сухариков, из‑за чего я сначала терялась в способе их эффективного поедания. Все это время Коля стоял рядом, держа тарелку и осматривая труп Ольги, который лежал перед ним. Все то же тело, только теперь от него пахнет разложением, да и рана на шее уже начала гнить.

– Эх… И что они думают еще тут найти? Неужели Катя не знает, что чем дольше труп лежит, тем меньше он говорит. – Коля поставил тарелку на тумбочку и приблизился к покойнице, наклоняясь ближе к телу. Проведя пальцем по краю раны на шее, парень зацепил перчаткой гниль и осмотрел ее. – А ведь перекись действительно замедлила разложение.

– Почему его до сих пор отсюда не забрали? – я отряхнула руки от скопившихся на пальцах крошек.

– Ну, труп остается у полиции, пока дело не раскроют. Ну или не повесят глухарь. В любом случае, пока что покойница в наших руках. Однако в отделении, видите ли, ее держать не хотят, поэтому мне разрешили оставить ее у себя.

Я нахмурила брови. Все это время меня очень сильно поражала любовь парня к своей работе. Подойдя к Коле, я наклонилась и стала внимательно его рассматривать. Парень же, похоже, попросту игнорировал меня, продолжая возиться с трупом.

– Ты ведь понял, что сейчас выдал сам себя? – я выпрямилась, ожидая, что Коля все‑таки отреагирует.

Парень усмехнулся, поворачивая голову ко мне и кладя руки на живот Ольги, опираясь тем самым на тело. Весьма хамское отношение к трупу, тем более когда дело еще не раскрыли, но, похоже, судмедэксперта это ничуть не смущало.

– Надо же. И что же именно я выдал? – Коля продолжал усмехаться, наблюдая, как я стараюсь сохранить хладнокровие и безразличие к происходящему.

– То, что ты чертов некрофил. Ты сам сказал, что полиция разрешила тебе оставить труп. Значит, ты и не особо его хотел отдавать.

– Ты меня еще геем‑трансвеститом обзови, – Коля отцепился от трупа и выпрямился, снимая перчатки. – Нет, до такого я пока что не дошел. Мне просто нравится моя работа. Нравится проводить время с мертвыми. Они молчаливы, особенно эта. Тем более, заниматься мне больше нечем. Я знаком почти со всем нашим городом, но почему‑то продолжаю торчать здесь каждый день, – парень сделал паузу, а после обратился ко мне, облокачиваясь тазом о стол и складывая руки на груди. – А что насчет тебя? Почему ты постоянно торчишь у Кирилла? У тебя нет своего дома?

От объяснений меня спас полицейский, который вовремя заглянул за шторы. В его руках была одна большая коробка, заполненная бутылками вина. Поставив их в угол, он позвал Колю и начал объяснять, что на улице еще полно вещдоков, которые куда‑то надо занести.

Мне вместе с Николаем пришлось отодвинуть стол с Ольгой в сторону, после чего почти вся комната оказалась заставлена коробками с вином и чилибухой, а на подносе рядом с цепью появилась небольшая черная записная книга. Я пристроилась возле подноса и принялась листать записи, пока Коля приходил в себя от прибившего груза.

– Тааак, я смотрю, Кирилл и Катя там неплохо повеселились… Но откуда столько? Ты посмотри, даже этих ягод несколько коробок, – Коля вздохнул, подходя ближе ко мне и переводя взгляд на книгу. – Что это?