Во имя очищения

Катя отвела взгляд в сторону, начав теребить край своей шерстяной кофты. В последние дни на Катю нельзя было смотреть без боли в сердце. Мало того, что она стала понурой, так еще и перестала с нами общаться. Конечно, я бы и раньше не назвал свою бывшую коллегу болтушкой. Но в обычное время Катя хотя бы делилась своими мыслями или планами. А теперь ничего этого не было. Может, Зоя права и нам действительно нужен отдых? По крайней мере, это поможет нам вернуться в привычное русло. А то скоро мы и вправду загнемся. Только вот одна мысль мне все не давала покоя. Пока мы будем отдыхать, убийца может снова нанести удар. Да, прошло почти два месяца, но кто знает, что творится в голове у этого психопата.

– Ла‑ла‑ла!!! Ничего не хочу слышать! Все, мы идем на фестиваль! – Зоя ударила еще раз по столу, тем самым ставя точку в разговоре. Я хотел сначала возразить, но у меня совсем не осталось сил и желания спорить с этим неугомонным человечком. К тому же все внимание переключилось на Вику, которая вовремя вошла в комнату, не отрывая взгляда от книги. Очередной женский роман. За все время она успела перечитать книг пятнадцать. И я бы еще понял, если бы девушка читала что‑то серьезное, в силу своей эрудиции. Но второсортные произведения ломали любое мое понимание логики соседки. – Викусик! – Зоя вскочила с моих коленей, надавив ладонями на коленные чашечки, из‑за чего я рефлекторно дернулся. – У тебя есть что‑нибудь нарядное, чтобы пойти на фестиваль?

Вика оторвала глаза от книги, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Похоже, она была так увлечена чтением, что прослушала Зою, и теперь не знала, как ей быть. Юная любительница сухариков вопросительно посмотрела в нашу сторону, но, похоже, Зоя это заметила. С каких пор она вообще стала такой внимательной?

– Да что на вас всех нашло? Не игнорируйте меня! Я же вас всегда слушаю… – Зоя надула губы и начала хныкать, вытирая покрасневший нос. Все это было детской, но эффективной игрой. Присев на край кровати, молодая актриса демонстративно отвернулась от нас. В комнате повисла неуютная тишина, которую прерывали лишь тихие всхлипывания.

– Зой, ну пойми, сейчас голова забита другим. Нам совсем не до развлечений, – я присел рядом с подругой, обнимая ее за плечи.

– Это не честно! Не все же думать о работе! Тут такое событие, а вы лишь об этой Ольге думаете!

Я еще раз посмотрел на Вику и Катю. Похоже, девушки уже были готовы уступить Зое. Быстро же они. А еще полицейский и убийца. Что ж, один я ей точно не противостою, да и нет особого желания сейчас спорить. Придется идти на этот фестиваль. Каждый год они устраивают что‑то новое и оригинальное, но довольно однотипное. Однажды лет семь назад по всему городу ходили лошади, украшенные как единороги. Детям (и Зое) это, конечно, понравилось, но больше не было ничего интересного. Взрослым не нашлось занятия, и праздник быстро закончился. Интересно, что же нас ждет в этом году?

 

25 июля; 16:43

 

– Сколько их можно ждать? Они что, решили скупить весь магазин? – я облокотился о перила, опуская взгляд вниз. Торговый центр был полон людьми, особенно женщинами. Вроде бы ничего примечательного, но сегодня их казалось куда больше обычного. Видимо, все готовились ко дню города. Выходит, не одна Зоя так помешалась на этом празднике.

– Ты ведь понимаешь, что Зоя ее просто так не отпустит. Не надо было Вике говорить, что у нее нет праздничной одежды. Могла бы потом и сама купить… – Катя встала рядом со мной, натягивая рукава свитера на кисти. В зале было достаточно прохладно, а ветровку девушка оставила в одном из магазинов. Мы уже успели все обойти по второму кругу, но куртку так и не нашли.

– Не думаю, что это так сильно волновало Вику. Она не тот человек, который будет переживать из‑за своего внешнего вида, – я сделал паузу. Странно, но за эти два месяца я уже прекрасно знал свою сожительницу. Мы так быстро свыклись, что уже выучили привычки друг друга. Например, Вика каждое утро варила мне кофе, а я с вечера готовил ей ванную. И странно не то, что мы к этому привыкли, а то, что мы довели эти действия до автоматизма и делали не замечая. И при этом продолжали пренебрежительно и даже недоверительно относиться друг к другу. Хотя, может, это только я так отношусь к ней? Я ведь понятия не имею, что Вика думает на мой счет.

– Она похожа на тебя, – Катя заметила, что я погрузился в мысли, и решила вернуть меня на землю. – Ты ведь тоже все это ставишь на второй план.

– Что это «все»? О чем ты?

– Обо всем. Одежда, еда, уборка. Все, чем занимается обычный человек. Ты ведь понимаешь, что кроме тебя и Вики жизнь остальных людей каждый день идет по заданному шаблону. Нужно привести квартиру в порядок, выбрать одежду, приготовить еду, накормить семью, сходить на работу, – Катя смотрела на витрину перед собой, где стоял манекен девушки в свободном голубом платье. Катя всегда говорила, что любит голубой цвет, поскольку он напоминает ей символ свободы. Чего Кате всю жизнь и не хватало. Она давно стала жертвой собственных комплексов и убеждений. И это мешало ей свободно идти по жизни. Катя саморучно заковала себя в цепи.

– И чем же мы с Викой отличаемся от других? Хочешь сказать, что Зоя или Коля тоже каждый день ведут такой распорядок дня? Да я никогда в это не поверю, – я фыркнул, подпирая голову рукой.

– Нет, конечно, нет. Но они все равно более приземленные, чем вы… Кирилл, слушай, а ты не узнавал, почему у Вики нет руки? Может, это как‑то связано… Ну… Знаешь, может, у нее тоже что‑то случилось и…

– Катя, нет! – я сам не заметил, как резко выпрямился и буквально рявкнул на собеседницу. Катя от этого буквально потемнела и отвела взгляд. Она прекрасно понимала, что эту тему не стоит поднимать, и как я не терплю вспоминать прошлое. С чего ей вообще пришло в голову, что Вика могла испытать то же, что и я?! Я выдохнул, стараясь успокоиться и отвлечься от нахлынувшего гнева. – Прости. Просто… Просто, не надо говорить об этом. Ты сделаешь только хуже. Я не знаю, с чего ты решила, что мы похожи, но пойми… То, что случилось тогда… Даже если Вика и испытывала что‑то похожее, я не хочу в это верить. Да, мы не особо ладим, но тот случай… Такого не пожелаешь даже злейшему врагу. Так что я просто не хочу об этом думать.

Катя продолжала стоять, опустив голову. Похоже, она даже боялась пошевелиться. И это вполне логично, учитывая, как я на нее накричал. Слегка протянув руки вперед, я обнял девушку, прижимая ее осторожно к себе. Шерстяной свитер легонько покалывал мне руки, но это было даже приятно.

– Извини, я не должна была затрагивать эту тему… Просто я подумала, что ты можешь что‑то знать, раз вы живете вместе…

Я постарался проигнорировать речь Кати, чтобы снова не начинать этот разговор. Переведя взгляд на манекен с платьем, я вспомнил про фестиваль и, слегка отстраняясь от собеседницы, осмотрел ее.

– Слушай, а ты сама‑то в чем пойдешь на праздник? Вечером ведь будет холодно.

– Илойза должна была сшить мне новый костюм, – я почувствовал, как руки Кати сильнее обхватили меня, тем самым прижимая тело хозяйки ближе. – Надеюсь, она успела закончить…

– Кстати, про Илойзу. Она сказала, что вы много общаетесь. А о чем именно? – только я опустил голову вниз, чтобы посмотреть на девушку, как та расцепила пальцы и отстранилась, отводя растерянно взгляд в сторону.

– Ну… о многом. Всего и не вспомнишь. О работе, о других странах. Она же много путешествует. Вроде бы у нее даже муж был иностранцем.

– Если так подумать, то она и сама иностранка. Вообще… Илойза довольно странная… Как будто сама себе на уме.