Воспоминания

Майк прикрывает глаза, утыкаясь в сложенные на столе руки лбом. Он не страдает из‑за того, что ему не с кем общаться. Да и о чем, собственно, говорить? Все, что он видел в последнее время, – это белые стены больницы и парк рядом с ней. Но… он солжет, если скажет, будто эта ситуация его вообще не волнует. Просто в его жизни проблем чуть больше, чем у других.

Раздавшаяся мелодия звонка оказалась неожиданностью. Пока лектор давал наставления, а студенты медленно отрывали себя от стульев, не желая прерывать общение, Майк поспешил выйти. Сегодня его ожидают еще два занятия, которые также необходимо посетить, если он не хочет добавить к своим проблемам еще и недовольство профессоров.

– О‑у, простите, – на очередном повороте задумавшийся Прай врезается в какого‑то парня.

– Ничего… Эй!..

Но успевший подняться по лестнице Майк не обращает внимания на оклик, предполагая, что это предназначается кому‑то другому. Его больше занимает проскочившая мысль, что где‑то здесь было одно замечательное место, в котором почти никогда не бывает других студентов. Там всегда можно было уединиться, скрывшись от излишнего внимания. Позже он посмотрит на это место, а сейчас надо поспешить на следующее занятие. Первым он уже не придет, что достаточно хорошо, в противном случае лишнего внимания не избежать, а вот опоздать вполне может, что приведет к тому, чего он избежал в первом случае. Удача на стороне Майка – профессор как раз открывает дверь перед толпой студентов. Тихонько пристроившись позади, Прай незаметно проходит в аудиторию. Он понимает, что недолго ему быть фантомом, но сколько бы ни было у него времени в запасе, оно ему нужно. Нужно, чтобы привыкнуть к обстановке и осознать себя… третьекурсником. Опять.

«Целый год впустую».

 

 

* * *

 

– Милый, как твой первый день?

Катрина выглядывает из кухни в коридор, когда слышит шум в прихожей, но быстро понимает, что ошиблась, правда, ни капли не разочаровывается.

– Ты сегодня рано.

– Опять какие‑то проблемы с поставкой, так что работа перенесена на завтра. Майк еще не вернулся?

– Нет, но занятия должны были уже закончиться. Думаю, скоро придет и… Мне бы хотелось с тобой переговорить, пока мы одни.

– Что‑то случилось? – Адам сразу встревожился.

Он проходит на кухню вслед за супругой.

– Будешь кушать?

– Как я могу отказаться от твоей вкусной еды? – нежность в каждом слове, а теплые руки на мгновение обхватывают плечи. – Так о чем ты хотела поговорить?

– Присаживайся, – Катрина быстро сервирует стол, пытаясь собраться с мыслями. – Понимаешь, я… – она садится напротив. – Понимаешь… В общем…

– Ты беспокоишься о Майке?

– Да, – тяжело вздыхает. – Его ведь совсем недавно выписали из больницы. Я думаю… Может быть, стоило еще подождать? Не слишком ли рано было ему возвращаться к учебе? Вдруг ему еще тяжело, а он боится нам рассказать? Я опасаюсь, что своей поспешностью мы можем навредить ему. Или…

Женщина прервала свою сбивчивую речь, полную вопросов и тревог, когда почувствовала, как ладони мужа накрыли ее руки. Слезы сами собой потекли из глаз.

– Ну что ты? Зачем так себя накручиваешь? – Адам был рад, что супруга не стала держать все в себе.

– Я хочу как лучше для него, но не уверена, что все делаю правильно. И эта учеба… Я даже не спросила у него, хочет ли он сам продолжить ее. Вдруг он теперь винит меня…

– Кэти, не говори глупости. Ты же знаешь нашего мальчика. Он очень, очень тебя любит. Я уверен, что он понимает, насколько важно окончить колледж. Из‑за случившегося он потерял много времени. И это касается не только учебы. Если он продолжит обучение сейчас, то сможет легко наверстать. К тому же если бы он считал, что не готов, то не согласился бы с нашим решением. Помнишь, как он не хотел идти на горячие источники, когда мы были в Японии три года назад? Повод был пустяковый, но ему тогда удалось переполошить весь персонал гостиницы.

– Помню‑помню! – женщина заливисто смеется. – Так забавно вспоминать его лицо! Только… он об этом забыл, – ее плечи вновь поникли.

– Вспомнит. Обязательно вспомнит. Верь в нашего мальчика. Ему сейчас нелегко, но он очень старается.

– Ты прав, – она вытирает рукой слезы и начинает глубоко дышать, чтобы успокоиться. – Главное, что он жив и сейчас с нами. Большего мне и не нужно. Я тоже буду стараться. Стараться во всем его поддерживать, – только решимость чуть угасает, когда она задает еще один мучающий ее вопрос: – Адам, все‑таки скажи… – мнет руками кухонное полотенце и опускает взгляд. – Я не слишком… душу его заботой?

– Не преувеличивай, мы оба хотим наверстать упущенное время. В этом нет ничего плохого. Майк точно это знает, и к тому же он не выглядит недовольным.

– Я дома! – в коридоре хлопнула дверь, и звякнули ключи.

– Пришел! – чуть взволнованно прошептала женщина, она не хотела, чтобы сын видел ее расстроенной.

– Так, – мужчина торопливо поднимается и выходит из‑за стола, – я его встречу, а ты пойди и умойся, если не хочешь, чтобы он заметил твои покрасневшие глаза.

– Я быстро!

Отец семейства выходит из комнаты, чтобы поприветствовать сына. Он не думал, что такая простая и для многих приевшаяся своей обыденностью ситуация будет одним из самых ценных моментов в его жизни. Как же он скучал… Скучал по этим мелочам, без которых невозможно существовать.

– С возвращением, сынок.

– О, пап! Ты уже дома? – они обнялись. – А мама где?

Инициатором прикосновений был Майк. Адам заметил, что сын старается находиться рядом с кем‑то из них, а ведь раньше всегда запирался в своей комнате. Теперь для него важен телесный контакт. Он целует свою мать при каждом удобном случае, чаще всего в благодарность. Он обнимает их обоих при первой же возможности. Таким жадным до ласк и одновременно щедрым на них Майк был лишь в далеком детстве, а потом это медленно сошло на нет. Сын однозначно изменился после произошедшего, и явно в лучшую сторону. Адам был очень рад, что его ребенок не замкнулся в себе и не потерял уверенности в своих силах.

– Сейчас придет, – он смотрит в сторону кухни. – Как прошел день?

– Наверное, могу сказать, что это было лучше, чем я ожидал, но не так уж и хорошо.

– Здравствуй, родной, – Катрина привела себя в порядок и подошла к своим любимым мужчинам, младший из которых крепко ее обнял. – Не стойте на пороге и не шушукайтесь. Мне тоже интересно послушать. Проголодался?