Врата Рима. Гибель царей

– Нет, парни, дикую птицу приручить невозможно. Когда хотят вырастить охотничьего сокола, берут птенца. Обучает его особый человек, знающий это дело. Но все равно сокол остается диким, и, если отпустить его слишком далеко, он улетит. Зевс – взрослая птица. Оставите его дома – умрет.

– Можно посадить его в старый курятник, – не сдавался Гай. – Там сейчас пусто. Мы будем его кормить и пускать полетать на бечевке.

Тубрук фыркнул:

– Вы знаете, что делается с дикой птицей в неволе? Она не выживет взаперти. Тем более в тесном курятнике. С каждым днем она будет слабеть, чахнуть у вас на глазах и даже станет вырывать собственные перья. Перестанет есть и в конце концов доведет себя до смерти. Вот увидите, ворон предпочтет смерть. Хотите поступить с ним по‑доброму – отпустите на волю. Думаю, он бы вам не дался, если бы был здоров. По‑моему, бедняга уже умирает. Так дайте ему провести последние дни в лесу – там, где ему определено жить.

– Но… – Марк не стал продолжать и посмотрел на ворона.

– Ну же. – Тубрук кивнул в сторону ворот. – Выйдем в поле и отпустим – пусть летит.

Мальчики обменялись хмурыми взглядами и поплелись следом за Тубруком. Выйдя за ворота, они поднялись на холм.

– Отпускай его, парень, – сказал Тубрук с каким‑то странным выражением, из‑за чего друзья посмотрели на него.

Марк поднял руки и разжал пальцы. Зевс тяжело поднялся в воздух, расправил большие черные крылья и стал медленно набирать высоту. Несколько раз он недовольно каркнул, но в конце концов превратился в точку в небе над лесом, снизился и пропал из виду.

Тубрук протянул шершавые руки и положил на плечи Марку и Гаю:

– Благородный поступок. А теперь пора и поработать. Утром я вас не нашел, вот дел и накопилось. Шевелитесь!

Он довел мальчиков до ворот, запустил во двор, а сам, прежде чем пройти за ними, бросил последний взгляд туда, где за полями стоял лес.

 

Глава 3

 

В то лето оба мальчика приступили к серьезной учебе. С самого начала наставники относились к Гаю и Марку одинаково и предъявляли одни и те же требования, и Марка также обучали управлению поместьем, пусть и небольшим. Помимо латыни, которую им вколачивали в голову едва ли не с колыбели, мальчикам рассказывали о знаменитых сражениях и военной тактике, о принципах управления и об экономике. На следующий год, когда Светоний уехал служить в африканском легионе, Гай и Марк начали осваивать греческий и риторику, необходимую будущим молодым сенаторам, а также если им придется выступать в суде в качестве обвинителей или защитников.

Хотя триста членов сената собирались лишь дважды в месяц, отец Гая, Юлий, проводил в Риме все больше и больше времени, поскольку перед республикой вставали все более трудные задачи: управлять новыми территориями и распоряжаться быстро растущим богатством и могуществом. Месяцами Гай и Марк не видели других взрослых, кроме Аврелии и учителей, приезжавших в поместье на рассвете и уезжавших с заходом солнца, бренча заработанными динариями. И еще рядом всегда был Тубрук, доброжелательный, но строгий и не терпевший с их стороны никаких глупостей. Перед отъездом Светония старый гладиатор отправился за пять миль в соседнее поместье и одиннадцать часов, от рассвета до заката, ждал, пока его примет старший сын хозяина. Что он выяснил, Гай так и не узнал, но вернулся Тубрук в хорошем настроении, улыбаясь. Он даже потрепал мальчика по голове, прежде чем отправиться в конюшню и проверить новых кобыл, которых готовили к случке.

Из всех наставников наибольшей симпатией у Гая и Марка пользовался Вепакс, молодой грек, высокий и худощавый, всегда носивший тогу. В поместье он приходил пешком, а перед уходом тщательно пересчитывал заработанные монеты. Вепакс занимался с мальчиками два часа в неделю, в маленькой комнате, выделенной для уроков отцом Гая. Это было пустое помещение с голыми стенами и каменным полом. С другими наставниками мальчикам приходилось продираться сквозь дебри латинской грамматики и зубрить поэмы Гомера, и они часто ерзали на деревянных скамьях или впадали в дрему, пока учитель не возвращал их к действительности резким ударом палкой. Большинство преподавателей отличались строгостью, и проказы редко сходили с рук – уследить за двумя учениками нетрудно. Однажды Марк изобразил стилом свинью с бородой и пятачком, очень напоминавшую учителя, и был пойман при попытке показать картинку Гаю. Разгневанный наставник заставил его вытянуть руку и вытерпеть три сильных удара палкой.

Вепакс палку с собой не носил, а носил только тяжелый матерчатый мешок с глиняными табличками и синими и красными фигурками, обозначающими воинов двух армий. К назначенному часу он сдвигал скамьи к стене и расставлял фигурки, представляя ту или иную знаменитую битву. Через год занятий мальчики должны были назвать сражение по расположению красных и синих армий. Они знали, что Вепакс не ограничивается битвами с участием Рима. Порой игрушечные лошади и воины изображали Парфию, Грецию или Карфаген. Наслушавшись увлекательных историй об Александре Македонском и его победах, Гай и Марк осаждали молодого грека просьбами воспроизвести его битвы. Поначалу Вепакс отвечал отказом, не желая, чтобы его заподозрили в том, что он отдает предпочтение истории своей страны, но потом сдался, уступил и представил все крупнейшие сражения Александра, сведения о которых сохранили записи и карты. Описывая греческие войны, Вепакс никогда не заглядывал в книги и расставлял и двигал фигурки по памяти.

Он рассказывал мальчикам, как звали полководцев и ключевых действующих лиц в каждом военном конфликте, какие исторические и политические события были связаны с той или иной битвой. На его уроках глиняные фигурки оживали, и когда два часа подходили к концу, мальчики с сожалением смотрели, как учитель не спеша и аккуратно складывает их в мешок.

Однажды, войдя в комнату для занятий, Марк и Гай обнаружили, что глиняными фигурками заставлен почти весь пол. Учитель расположил армии для большого сражения. Гай быстро сосчитал синие фигурки, потом красные и перемножил их в уме, как учил учитель арифметики.

– Скажи, что ты видишь? – тихо спросил Вепакс.

– Два войска: в одном больше пятидесяти тысяч человек, в другом – около сорока. Красные… Красные – римляне, судя по тяжелой пехоте, стоящей впереди строя. С правого и левого крыла легион подкрепляет конница, хотя конница есть и у синих. Также у них есть пращники и копейщики, но я не вижу лучников. Войска примерно равны по силе. Битва будет долгой и трудной.

Вепакс кивнул:

– Красные, действительно, римляне, опытные, дисциплинированные ветераны, за спиной у которых множество сражений. А если я скажу вам, что синие – это разношерстное сборище, состоящее из галлов, испанцев, нумидийцев и карфагенян? Это повлияет на исход?

Глаза у Марка вспыхнули интересом.

– Если так, то перед нами войско Ганнибала! Но где же его знаменитые слоны? Разве в твоем мешке нет слонов?

Марк с надеждой взглянул на изрядно похудевший мешок.