Время и судьбы

7 апреля 1906 года переселенцев ждало новое приключение. Ранним утром кто‑то постучал в ворота. Семён вооружил мужиков винтовками и приказал им спрятаться во дворе. Женщинам он оставил охотничье ружьё и велел закрыться в доме изнутри. Лишь после этого он пошёл открывать ворота. За воротами Семён увидел лохматого мужика с нечёсаной бородой в форме жандармского подпоручика. На нем были хорошие яловые сапоги и чёрная папаха. Но вот из‑под шинели выглядывала арестантская форма. Мужик направил на Семёна офицерский самовзводный револьвер системы Нагана, приказал вести его в дом и дать еды. Увидев, что кроме Семёна поблизости никого нет, а сам хозяин без оружия, незваный гость обнаглел, стал похабно ругаться, требовать поторопиться, и грозился спустить курок.

Семён ловким приёмом вывернул ему руку и, засунув револьвер в рот каторжнику, нажал на спусковой крючок. Прозвучал глухой выстрел, мужик с простреленной головой осел на пол. Мельник снял с него саблю, портупею, кавалерийский карабин, сапоги, шинель и папаху. Видимо, при побеге он убил жандармского офицера. Тело вынесли на улицу. Выбрав место для кладбища, выкопали ему могилу. Каторжника похоронили, завернув в шинель, с которой Семён срезал погоны. Чтобы скрыть следы крови, землю в подворье перекопали.

Все вместе собрались за обеденным столом. После обеда Семён решил провести собрание. Всех интересовал ответ на один, но очень важный вопрос: кто мы – беглые крестьяне, преступники или еще кто‑то? Не так давно Кузнец прочитал книгу про казака Ермака Тимофеевича. Он предложил считать поселенцев казаками, завоевателями новых земель для России. Идея понравилась всем, на том и порешили. А поселение было решено назвать хутором Таёжный. Единогласно выбрали Семёна атаманом. С этого дня поселенцы стали называть его Батей, несмотря на то, что почти все они были одногодками, а Кузнец и вовсе старше на пять лет.

10 апреля, пока не заколодило дорогу, решили выехать за оставленным зерном. Поехали на пяти подводах. Кузнец взял с собой своего сына. Когда добрались до рудника, всё внимательно осмотрели и обнаружили в углу огромную кучу железной руды. Кузнец радовался так, словно у него родился ещё один ребёнок. Осмотр рудника продолжили, и Мельник нашёл новые жернова. Они оказались почти готовыми, даже с просверленными отверстиями. Мельник сказал, что ему нужно два дня на то, чтобы жерновами можно было пользоваться. Было решено разделиться. Руду и жернова погрузили на телеги, и Кузнец, его сын и Мельник отправились в обратный путь, а Батя с Солдатом поехали за зерном.

Больше приключений не случилось. Когда зерно уже было погружено на подводы, Батя решил забрать котёл из своей бани. Пришлось заезжать в село. Забрали не только котёл, но и все тазы с ковшиками, а также два ящика мыла, хозяйственного и земляничного, которые хранились в предбаннике. Поселенцы и сами умели варить мыло, но это было все‑таки заводским. Путники считали, что им удалось выбраться незамеченными, однако оказалось не так. На выезде из села их догнал мужик по прозвищу Рыбак. В селе мало кто помнил его настоящее имя. Он хотел ехать с ними. Батя подумал и сказал: «Собирайся и догоняй. Найдешь нас по следу. Главное, не приведи на хвосте полицию. А весной дорога зарастёт, и наших следов будет уже не найти».

На хутор Таёжный путники вернулись поздно ночью 30 апреля. А уже 1 мая пошли сеять пшеницу, рожь и овёс. Кроме того, после успешной экспедиции на старое место жительства в распоряжении поселенцев теперь было по мешку кукурузы, подсолнечника, проса и льна. Через некоторое время их нашел Рыбак со своей семьей. Его жена Анфиса оказалась страстной огородницей. Она привезла с собой рассаду капусты, помидоров, огурцов, патиссонов, тыквы, а также семена репы, моркови, свеклы, петрушки, чеснока, лука, укропа, ревеня. Анфиса захватила с собой даже два горшка с геранью, одна из которых была белой, другая – красной. Ну и куда же без столетника, который не раз потом спасал поселенцев от многих хворей. Кроме того, в багаже запасливой Анфисы нашелся чайный гриб. Рыбак за два дня обеспечил хутор рыбой на долгое время. Он привёз с собой коптильню. Коптил, солил, сушил и отдавал женщинам для приготовления рыбных блюд щук, сомов, стерлядь, плотву и другую рыбу. А ещё он оказался хорошим бортником. И к столу скоро добавился дикий мёд.

После посевной страды Рыбак и Мельник стали строить мельницу и водяную лесопилку. Кузнец занялся кроватями, а Батя достраивал баню, которая вскорости была готова. Напарившись вдоволь, все собрались в столовой. Женщины были в сорочках, мужчины в исподнем. Пили чай, разговаривали. Выпили один самовар, приступили ко второму. Разомлевший Батя обнял Анфису за тощие плечи и почувствовал, какая же она всё‑таки худая.

– Ничего, к осени округлишься на наших харчах.

Так и случилось, но она ещё и забеременела. Рыбак умел не только ловить рыбу и бортничать. Чувствующая себя одиноко Вдова тоже хотела любви и детей, и показывала Бате свою симпатию. Однако он был очень строг в этом вопросе, считая, что надо соблюдать Божьи заповеди.

У Мельника появились мысли построить электростанцию, но он не знал, где взять турбину и электропровода. Рыбак предложил пройти по озеру до конца, где должна быть ещё одна река. Путь вдоль ее русла рано или поздно приведет в какое‑нибудь поселение, где можно было бы заказать детали к электростанции. Однако с этим решили повременить.

В июне произошёл забавный случай. Рыбак и Мельник услышали странный шум на другом берегу реки. Какое‑то шуршание и детский плач. На лошади перешли вброд реку, и увидели застрявшую в камышах кошку. Рыбак признал в ней свою кошку Машку. Впопыхах Анфиса забыла животное дома. Кошка сама за полтора месяца проделала огромный путь и все‑таки нашла своих хозяев. Удивительно, какими верными бывают животные. Вскоре она принесла котят.

Однажды дети поехали в ночное. Обычно они брали с собой луки, копья и охотничье ружьё. На этот раз дети забрались очень далеко – километров за семьдесят от хутора. Когда рассвело, они обнаружили какой‑то заброшенный рудник. Через пару дней туда наведались Кузнец, Солдат и старший из подростков, его нашедших. Оказалось, что раньше здесь добывали серебро. Рудник был очень богатым, и почему его забросили, поселенцы так и не поняли. Из этой экспедиции они привезли около 300 кг серебра. Кузнец сразу же отлил 20‑килограммовый серебряный колокол с чистым хрустальным звоном. Батя всегда носил на счастье серебряную пятирублёвую монету. Показав её Кузнецу, он предложил ему отлить серебряные пятирублёвки. Однако оказалось, что монеты из чистого серебра не льют, в сплав необходимо добавить немного меди. Тем не менее, Кузнец изготовил нужную форму, и отлил первую партию пятирублевок, использовав медные монетки, что нашлись в карманах у переселенцев.

Прошло 9 лет. На первом этаже дома давно уже отделали пять комнат и шикарную столовую, на втором – оборудовали еще восемь комнат и не только для жилья, а еще для детских игр и учебы. Дети выросли. Сыграли шесть свадеб. На третьем году жизни в хуторе жена Кузнеца умерла во время родов. Родила мальчика и скончалась. У кузнеца стало шестеро детей, но он остался вдовцом. Через сорок дней, как похоронили его первую жену, он женился на Вдове. У всех старейшин родились ещё по двое детей. У Бати их стало шестеро. Теперь на хуторе жили 11 взрослых казаков, владеющих джиу‑джитсу, умеющих метать ножи, стрелять из лука и винтовок, и шесть подростков, которые умели хорошо владеть оружием. Родилось двадцать пять жеребят, восемнадцать телят. Жеребят оставили всех, а из телят оставили пять тёлочек и одного бычка.