Все оттенки черного

– Слово Торстейна, но ты вернешься назад на каторгу.

– Я не знаю этого человека, – начала рассказ разбойник. – Он нашёл моё укрытие и под страхом выдачи властям заставил выполнять эту грязную работу. А ведь мне совсем этого не хотелось. Ваша Милость – поверьте!

Герцог дал мне знак записывать, всё, что скажет разбойник. Я достал чистый пергамент и весь обратился в слух.

Чем больше каторжник говорил, чем больше выкладывал подробностей о таинственном человеке в чёрном, тем страшнее мне становилось. Черты его оказались слишком узнаваемы, вёл он себя, будто… Взгляд мой встретился с взглядом герцога: глаза Его Светлости говорили то же самое.

После такого признания, я не мог произнести ни слова, будто на голову вылили воды с кусками льда. Вся моя вера, всё то доброе и хорошее, что я получил от наставника, в один миг пошатнулись, и с грохотом обрушились. Поверить в такое невозможно, изнутри меня приготовился вырваться голос протеста лживому обвинению.

Словно в доказательство моих мыслей, небеса разгневались и разверзлись бурей с ливнем и шквальным ветром. Поэтому ночь наше войско провело в пещере, пережидая разбушевавшуюся непогоду. Пересиливая страх, солдаты подходили к чудовищу, касались его толстенной шкуры, не веря глазам своим – ведь не каждый день удаётся видеть настоящего дракона, да ещё и такого миролюбивого. И у многих эти воспоминания останутся на всю жизнь, будут передаваться из поколения в поколение, как чудесная сказка.

Всё это время я сидел рядышком, прислонившись спиной к тёплому боку Магнуса, записывая детали похода, чему помогала цепкая память. Душа обливалась кровью, в голове никак не укладывалось, что Его Святейшество мог ступить на преступный путь, очернив светлое имя служителя Церкви. Теперь лишь архиепископ и сам Господь смогут определить его вину и дальнейшую участь, что страшило меня ещё больше. Так в тяжких раздумьях и воспоминаниях, я провёл ночь, изредка подбрасывая сучья в костёр, слушая тихий храп дракона. Благо, каторжник запасся топливом на всю зиму, которую ему придётся провести совсем в другом месте.

Поутру чудовище покорно дало застегнуть на себе кожаный ошейник с гербом Торстейнов, искусно сшитый ночью слугой герцога. Дракон с удовольствием пожевал лавии, но половину чудо травы я приберёг – впереди долгая дорога, неизвестно как поведёт себя чудовище в пути. И едва солнце позолотило скалы, наш отряд выступил. За колонной солдат вели разбойника с крепко связанными за спиной руками. Следом, переступая огромными когтистыми лапами, лениво шагал дракон, ведомый мною за толстую веревку.

Я усердно гнал мысль, что чудище одним неосторожным движением головы может зашвырнуть меня до самого моря, моля Господа укрепить дух мой и тело, дабы я смог привести дракона в Арториус. Трудно было поверить, что дракон оказался не опаснее коровы, никого не проглотил и никакого огня не извергал. Даже стрелы и копья не вынудили его показать свою коварную сущность, что ставило под сомнение все прочтённые мною книги о драконах. Может Магнус один такой, а остальные драконы действительно коварные и кровожадные? О том мне ведомо не было и приходилось верить лишь глазам своим, уповать на силу молитв, серебряного распятия и магического действие лавии.

При подходе к Арториусу жители выбежали нам навстречу с громким ликованием. Дети хихикали, показывали на Магнуса пальчиками, но пугливо прятались за спинами матерей. Мужчины потрясли кулаками и благодарили герцога за избавление от чудовища. Собаки истошно лаяли, пытаясь укусить Магнуса, солдатам приходилось отгонять их копьями. Но особенно эффектно смотрелся я, ведущий на поводке чёрное чудище, мерившее огромными глазами пёструю толпу горожан. В тот день отец мой как никогда гордился мной, а мать устроила вечером праздничный ужин, зажарив утку с яблоками.

У самого замка нас встретила Всемилостивейшая леди Анна, чуть ранее получившая добрую весть от гонца. Солдаты выстроились рядами, рыцари развернули алые стяги с перекрещивающимися мечами – герб славного рода Торстейнов. И под приветственные крики собравшейся толпы горожан мы с Магнусом вошли во двор замка. Дракон спокойно слушал громкий глас народа и даже, как мне показалось, пытался что‑то прореветь в ответ. Но тёплая погода и долгий путь, проделанный нами, утомили крылатого путника. Он несколько раз зевнул, разглядывая двор замка и явно ища место, где бы прилечь. Тотчас по приказу милорда была выделена одна из больших конюшен, ныне пустовавшая. Магнусу быстро подготовили большой стог сена, чему он несказанно обрадовался. Поев и выпив несколько вёдер воды, дракон прилёг и уснул.

Но в тот момент меня больше беспокоило другое: как Олав оправдается за свершённые злодеяния и свершал ли он их? Похоже, переживал не я один, слуги герцога уже искали Его Святейшество. Но тщетно. Монахи сообщили, что с вечера епископ седлал коня, взял запас провизии и ускакал, не сообщив, куда поехал и когда вернётся. Поговаривали, что епископ отправился далеко на север, где не распространялась власть короля нашего Эдуарда.

По прошествии трёх дней после описанных мною событий нам прислали нового священника по имени Томас. Большой и грузный, с вечной улыбкой, любитель эля и хорошо приготовленной телятины, святой отец быстро нашёл общий язык с герцогом, чего не получилось со мной. Томаса мало интересовали науки и ремёсла, к которым имел тягу я и мой прежний наставник Олав. Временами мне даже казалось, что у епископа проглядывает откровенная неприязнь к простолюдинам.

А по окрестным селениям прошел слух, что один взгляд Чёрного дракона даёт силу воина новорождённым. Многие матери захотели укрепить боевой дух чад своих, ибо нет англичанина, не мечтающего о воинской славе. Ведь это у нас со времён доблестного короля Арториуса, чьим именем нарекли город. Люд шёл к нам с рассвета и до заката, что сильно утомляло Магнуса и не давало мне возможности заниматься другими делами. Поэтому Его Светлость своим указом определил лишь один день – воскресенье, чему я весьма обрадовался. А чтобы дракон не был нахлебником, герцог установил плату с каждого, кто его касался.

Ранним воскресным утром я выводил Магнуса во двор, заполненный женщинами с маленькими детьми на руках. Томас благословлял всех, говоря, что дракон такая же божья тварь, как и мы. Магнус внимательно слушал его, словно внимал каждому слову, и моргал огромными жёлтыми глазами, с аппетитом пережёвывая лавию. Для засева чудо травой Его Светлость выделил из своих угодий большое поле, дабы наш дракон не испытывал нужды в любимом лакомстве.

Вскоре в замке побывали сам король и архиепископ. После некоторых раздумий, с согласия Его Величества, Его Святейшество разрешил крестить Магнуса. Мне в этом показалось мудрое стратегическое решение: враги наши сильно призадумаются, прежде чем напасть на славную Англию. И да убоятся враждебные силы мощи войска нашего, укреплённого молитвами и силой Чёрного дракона!

Крещение Магнуса не могло остаться незамеченным в терзаемой набегами кочевников Европе. В Арториус прибыло много посланцев, попутно надеясь решить некоторые вопросы военного союза с герцогом. Даже воинственные норманны поспешили заключить перемирие.

А Чёрный дракон получил новое имя – Якоб, что не мешало мне продолжать называть его Магнусом. Герцог Торстейн добавил изображение дракона на свой фамильный герб, а меня, в качестве обещанной награды, назначили смотрителем крылатого чудовища и личным советником Его Светлости. По правде сказать, я, как и многие арторианцы, мечтал совсем о другом, но хорошо усвоил наставление Олава: носить меч может каждый, но не каждый способен стать рыцарем.

По прошествии двух недель после описанных событий я вспомнил о книге Олава. Начав читать вечером, не смог оторваться и просидел до восхода солнца. События, описанные в книге, всколыхнули моё сознание, а герои произведения имели примечательное сходство с ныне живущими в Арториусе.