За них даже Боги молятся сами себе – и по погибшим тоже плачут

– Всего два подъезда у такого огромного дома и на каждом этаже всего по две квартиры, – заговорив, после, снова, замолчавшего, напарника, – (мечтающий), худой, (как оказалось – опасный), напарник, вздохнул затем переключив, картинки на своих двух мониторах, – стал смотреть, своими мутными, мрачными, глазами на экране на одном мониторе на теперь, слева, (если лицом к причалу), – неспокойные в четырёх метрах от чёрного с колючей, сверху, стальной и тускло – сверкающей, проволокой, – ограждения, (так – же в пяти метрах от и вдоль тротуара), – тёмные тени в полу мрачных, промежутках, между, заброшенными, неказистыми и ржавыми, (вдоль тротуара), – гаражами, до и в шести метрах, – от высокого, светло – серебристого, забора причала.

Взглянув, – пристально на «ровную», мягкую, чёрную, почву с дотаивающими, остатками, грязного, снега и без заметных, следов, как и справа от и вдоль тротуара до чёрного (из стали), ограждения, – Фёдор, ухмыльнулся и подумал. «На границе всё спокойно!»

Затем, – переключив, картинки опять с видом на новый дом темно – серого цвета, – охранник, словно желая (заразить), напарника, своей мечтой, снова заговорил и опять, приглушённым голосом.

– Представляешь какие там огромные квартиры и сколько там больших комнат, – Палыч?

– Ты это о чём? – не отвлекаясь от своих мониторов, – «наконец – то», – переспросил, Палыч, – в то – же время работая не тонкими пальцами с своей клавиатурой и снова поправляя свои (аккуратные) очки и всматриваясь на свежеокрашенный в тёмный цвет, – шестнадцатиэтажный дом на своих экранах.

– Ты, чего, Фёдор? – удивился сразу – же, Палыч. – Забыл, что ли для кого этот дом построен? – Если забыл, то открой в трёх метрах за своей спиной почти возле холодильника, – деревянную, дверь, затем, сделай, четыре шага, вперёд и за такой – же слева, коричневой, крепкой, дверью, – но в туалет, поднимись по спиральной, лестнице на верх башни, – и присмотрись, сверху в подзорную трубу на треноге, какие люди приезжают и уезжают к дому и от дома на дороговатых, машинах. Только хорошенько присмотрись!

– Да нет, не забыл я Палыч, – как подняться на башню и какие люди и за какие дела живут в этом доме, – сразу – же, ответил охранник в то – же время косясь, своими, мутными, мрачными глазами на закрашенную, светло – серебристым, цветом, – костяшку, среднего, пальца на правом, сжатом на столе «не маленьком», кулаке, Палыча, – и засовывая свою левую, дрожащую, руку в левый, карман, своей, лёгкой, верхней формы.

– Может тебя, зацепило, зараза то не дремлет? – снова спросил и улыбнулся, «ничего, неподозревающий и незамечающий», – Палыч, – не обращая внимания на руку, Фёдора, – и тем, более не видя его вспотевшие, липкие, пальцы, – обхватывающие, сейчас в кармане, темно – серую, (холодную), рукоять, острого, стального и короткого кинжала.

– Ну, ты даёшь? – продолжал подшучивать, Палыч, – и в то же время, всматриваясь на своих экранах на показавшуюся, машину на широком тротуаре, – приближающуюся к открытому входу на причал на большой скорости.

Узнавая, – машину, стального цвета, – Палыч, вздохнул, задумался и через две секунды, настороженно, – спросил у напарника в то – же время, не отрываясь взглядом от быстрой машины на экране на одном из своих мониторов.

– Ты, когда, – Фёдор в последний раз проходил (медосмотр) у Целителя? И что это у тебя с голосом, случилось?

«Всё же заметил, – Палыч.»

– Как положено, – напарник, двадцатого февраля, второй раз за месяц, следующая, проверка, – первого марта. А голос, – так это от конфет мятных, попить надо, – тут – же ответил, напрягшийся, Фёдор, – и уставился своими мутными, страшными (особенно для слабонервного), глазами на «короткую» шею, Палыча, – в то – же время, крепко, сжимая в своём левом, кармане, тонкой. куртки, своей, побелевшей, кистью, – холодную, рукоять, кинжала.

– Молодец! А то я уж подумал, что ты того стал, МРАЗММом.., – похвалил и тише добавил, (позитивный), Палыч, – продолжая, наблюдать за резко, разворачивающейся, машиной, прямо на асфальтированной, небольшой, стоянке, – (справа) от входа в причал и от тротуара, – и заранее, протягивая, правую руку к красной на белокаменной, (тумбе), – кнопке с надписью. Колонны, – со следующими, но уже укорительными, словами, – адресованные, выходящему из припаркованной, машины.

– Ну сколько раз я предупреждал этого молодого человека, у кого тем более сегодня в такой день! День рожденья! Ну не носись же ты на машине хотя бы тогда, когда ты не преследуешь или тебе не грозит опасность. Сейчас выйду и как всегда поругаю этого гонщика. И кстати освещение на причале и так – же фонари на тротуаре выключу!

– Ну ему же можно, Палыч. Он же среди нас особенный человек, – сказал и подметил, Фёдор, – не обращая внимание на выступивший пот на своём выпуклом с заметными, морщинами, сером, – лбу, и продолжая, косится, своими мутными, мрачными, глазами и на «доверчивого, Палыча», – и так – же на монитор «где уже по причалу шёл тот, кого он очень, очень ждал. А значит пора действовать. – Да! И не надо никого жалеть, – у твоего напарника совсем другие мечты. Помни про обещанный подарок», – тем более поддержал, Фёдора, – в его голове, – голос, (сейчас), – невидимого ему, – направляющего, – и Фёдор (сделав выбор), окончательно, – решился на убийство.

 

– Ты это Палыч. Извини..

– Да брось ты, – не бери в голову! Сам же понимаешь, времена, тяжёлые настали, – сказав, замолчав и вздохнув, – Палыч, убрал руку от нажатой, красной, кнопки и стал внимательно, наблюдать на экране, на мониторе как, – сдвигающиеся, высокие, массивные, испорченные колонны, – закрывая вход за шагнувшим на причал «а то вдруг была слежка за очень знакомым ему и Фёдору, – человеком», – медленно, потягивают за собой и с двух сторон не сплошной, забор, «растягивающийся как гармошка и словно светло – серебристые, высокие и острые в тесном ряду, – копья великанов».

– Да нет.. Я не про то, что замечтался по (чёрному.)

– А про что? – спросив, удивлённый, Палыч, – поднялся с своего удобного кресла, выпрямил с руками в бока свою спину, – и только сейчас взглянул на стоящего справа, Фёдора, – и (наконец – то), увидев и понимая тут – же крикнул прямо в снова изменившееся, – и теперь злое, землистого цвета, лицо с жутковатыми, «без белых, белков – склер и радужек с зрачками», – полностью, тёмном – серыми, глазами.

– Ах ты мразь! Предал нас!

– Да! Как видишь, с злой ухмылкой, прохрипел, (озверевший), – Фёдор в (растерянные) глаза (то – же невысокого), – Палыча и (даже не думая о пощаде), – нанёс удар прямо в горло под подбородком, – своим острым, стальным, кинжалом.

Оглянувшись, не человеческими, глазами на пустой, (сквозь, прозрачное, стекло), – светлый, тоннель, – Фёдор, кивнул сам себе (типа, что тихо), – и снова перевёл свой жутковатый взгляд на «ошеломлённого и застывшего» с расширенными от боли глазами, Палыча, – захлёбывающегося, своей – же, кровью.

Точная зная, что «насмерть», – Фёдор (успокоился), оглянулся, снова, изменившимися, теперь, мутными, мрачными глазами, – на тоннель, – кивнул вниз опять каменным, серым, подбородком, – и заговорил снова приглушённым голосом.