За них даже Боги молятся сами себе – и по погибшим тоже плачут

Вздохнув с облегчением от того, что «всё в порядке», – Целитель перевёл ещё испуганный взгляд на «путеводителя молодёжи, – кивающего именно ему, – вниз, своим подбородком и намекающего. – А как ты думал за тобой всегда следили и охотились на тебя плохие и злые, – МРАЗММы.»

 

Закрыв свои глаза, – Мельник даже и не думал напрягать свою память, а просто хотел переждать, но в следующую секунду передумал, – и решил быть в теме, как и все.

«Илья! Стой! Спускайся вниз, и только по лестнице! По лестнице! – неожиданно, – закричал и повторил так же громко, – вернувшийся из раздевалки за ним последним, – высокий и широкоплечий, (тридцатилетний), тренер по плаванию в спортивном красном костюме, – останавливая мой следующий, – первый шаг с десятиметрового трамплина в уже безлюдный бассейн.. – А в чём дело?» – продолжал вспоминать, Мельник, – «как он встревоженный спросил тогда, когда быстро спустился по лестнице с высокого трамплина. Мне мой тренер разрешил и вас предупредили! – Да не в этом дело, смотри! – показывая правой рукой на оголённые в конце и искрящиеся длинные, чёрные с (палец) провода на резиновом, сухом, коврике возле бассейна, – напуганный, коротковолосый и светловолосый тренер по плаванию, – продолжая объяснять мне кинул сверху на оголённые провода второй так – же сухой и резиновый коврик. – Какой – то псих протянул эти нарочно оголенные провода от открытого электрического шутка в коридоре вот за этой дверью, – и кинул их в бассейн, когда ты видимо стал подниматься по лестнице на трамплин. Ну да ладно! Сейчас вызову по телефону охрану, – пусть разбираются. А ты везунчик ну надо – же как я вовремя! – Когда день рожденья. – сколько стукнет? – Сегодня будем отмечать дома. – Двенадцать лет! – Да ты что? – удивился тренер по плаванию. Ну тогда держи, – подарок, припозднившийся, – так сказать от всех, кто желает тебе, что бы твои светлые мечты сбылись. Приняв, – неожиданный, серебренный, маленький и лёгкий перстень с золотыми буковками, – я тогда забыл про всё на свете. Опомнился я только тогда, когда меня дома целовала со слезами на глазах моя мама в то – же время слушая вместе с серьёзным папой, – рассказ, – не менее серьёзного, взрослого, охранника в синей форме, – довёзшего меня после тренировки домой на своей машине светло – серебристого цвета». Вздохнув и открыв глаза после воспоминаний, – Мельник, посмотрел на взволнованное лицо, Зари, – кто с ещё закрытыми глазами, – вспоминала свои страшные в своём подростковом возрасте события.

«Ну, как ты? – спросила с тревогой в голосе склонившаяся надо мной, – лежащей прямо на сцене под пристальным вниманием врачей, работников концертного зала, охраны и взволнованных зрителей, – встревоженная, мама. – Что со мной, – Мама?» – продолжала, вспоминать, Заря, – своё страшное из прошлого (кино) с знакомой от страха дрожью во всем, своём, теле, – «как тогда – когда она очнулась на спине на сцене в своём невероятно, красивом, ало – оранжевом с короткими рукавами, – платье и озиралась на людей в белых халатах, – суетившихся с её правой рукой в крови и с её гудевшей как паровоз головой, – и так – же со спиной, незнакомого ей дяденьки, – лежащего, рядом, – слева на животе в весенней, лёгкой, разорванной на спине куртке голубого цвета, – кто морщась от боли всё же улыбнулся и подмигнул ей а потом незаметно для всех сунул ей в её левую ладонь, – серебренный, маленький, перстень с золотыми буковками. – Всё хорошо, дочка! Теперь всё хорошо! – ответила, мама, – улыбаясь со слезами из глаз и по щекам и ей и врачам, и охранникам и работникам зала и так – же взволнованным зрителям. В семь часов вечера в день своего двенадцатилетия, – когда замазанная зелёнкой голова и рука уже почти не болели, – и женщина – врач перед уходом сказала её маме, что меня будет навещать участковый врач то – же женщина, – и кого мама знает. И что самое главное моей жизни ничего не угрожает и всё, что нужно только побольше, спокойного, позитива. Она…» – продолжая вспоминать с закрытыми глазами, – Заря вздохнула, – ».. услышала из своей комнаты благодаря неплотно закрытой двери, как, проводившая врача взволнованная мама, – продолжая торопливо накрывать праздничный стол в квартире, быстро, – зашептала её молчаливому и серьёзному папе. – Почему и кому пришла такая ужасная мысль, открутить эти болты, гайки, что держали над сценой на балке, железной – этот тяжёлый, прожектор? – Как сказала охрана и полиция.. И, что бы этот.. С советских времён прожектор упал именно в тот момент и именно в то место, когда и где наша дочь только начала петь. Значит, кто‑то нарочно сдерживал прожектор верёвкой толстой что‑то – же нашли на сцене. – Ты представляешь, чтобы было если бы не тот внезапный из – за кулисы человек в голубой куртке? – Он успел вовремя оттолкнуть нашу, – Александру! Хорошо, что его не убило, а только задело и слава Богу только маленькие осколки стекла от разбившегося прожектора задели руку и голову нашей дочки. И слава Богу, что кроме шишки на голове и пореза и царапин на руке от стекла у неё только сотрясение мозга после неудачного падение. Да! – И почему ты всё время молчишь? – Мама твоя оказалась права про твоих дальних, дальних, предков и про дочку нашу как оказалось, – особенную и что дочке нужен телохранитель. – А я ещё смеялась над твоей мамой, – мнительной вот и дождалась! И поэтому она обиделась и не приезжает к нам с посёлка а нам скоро уезжать и надолго.»

Представляю! – открыв глаза сразу – же прошептала сама себе, – Заря и вздохнула.

В следующую секунду услышав неожиданные крики. – Нет! – Не надо! – она резко посмотрела вместе с Мельником и Целителем на сидящего на своём месте, – Ворона с широко открытыми, испуганными, глазами.

 

– Ну надо же было так опростоволоситься!

«Вдруг, – непонятно высказалась помощница, но никто из нас так и не понял на что она намекала так как самый старший на теплоходе вновь взял инициативу в свои руки своим навязчивым, голосом», – подумал, – Мельник и то – же стал слушать и вникать.

– Итак! Молодые люди! Я, думаю теперь вы поняли, что все дети и подростки всегда находились и находиться так сказать под наблюдением более взрослых, людей кто не раз спасали вас или не вас либо от инвалидности, либо даже от смерти. Если конечно – же успевали вовремя оказаться в нужном месте в нужное время, но как говорится, запомните, – раз на раз не приходится. Итак! Те кто спасал ваше здоровье и здоровье и жизни многих, многих, детей, подростков, то – же имеют своё особенное прозвище. И судя по их добровольным, благородным, поступкам, – они очень отличаются от обычных, мирных, богатых и небогатых, – РАЗДУИМов..

– Так, Вот! Как я сказал среди, РАЗДУИМов, – есть люди очень желающие свободы и счастья всем мирным жителям и особенно всему подрастающему, поколению. Слова мечта и заступник. Всегда вдохновляли их на мощную веру в силу Добра, и на защиту светлой мечты не только детей, подростков, юношей и девушек, но и всех взрослых и пожилых людей на всём, – белом свете. И поэтому в далёком, прошлом времени судя по моим исследованиям и так – же по найденным рукописям в подземных помещениях и по рукописи из корзины, – их называли, и называют сейчас в нашем времени, – МЕЧЗАСы.. Кстати у этого слова каждая буква как ни странно то – же большая. Теперь вы понимаете, что именно вам нечего бояться так как вас всегда оберегали и оберегают видимые вам и (невидимые) вам, – МЕЧЗАСы..

«Как же он всё‑таки быстро и тихо произносит положительные слова, слово Добро и прозвища, – именно, хороших, людей, – и завышает свой голос, когда кстати не быстро произносит прозвища плохих людей», – снова и не только он, – подумал так и Мельник, – продолжая слушать снова разговорившегося оратора.

– Сила, Добра, – если совершенствовать свой разум во имя Добра, – это очень опасное оружие, – и против внутреннего страха человека и так – же против всего преступного мира и даже против нечистой силы.

– Заступники мечты – это знают и в строгом секрете от потерянных, плохих и злых людей передают свои знания из поколения в поколения, – именно тем, кого они выбирают!