Зеркало Пророка. Том 2
– Опять нет. Наши знания мертвы, как и мы сами. Драконы все знают, во всем уверены, для них нет ничего нового. Мы слишком правильные, слишком разумные и совершенно бездушные. Я отказался от таких знаний.
– Я так надеялась на твою помощь! Меня все время зовет жизнь иная, неведомая, совсем непохожая на нашу. Я не могу жить среди людей. Всю жизнь я ищу, а чего – сама не знаю.
– Это потому, что ты между небом и землей. Когда‑то этот зов заставил меня покинуть братьев моих и бродить в лесу. Там я встретил человека, который поразил меня своей музыкой и научил играть на флейте. Он был великим учителем. Драконы не любят музыку. Они презирают ее за бесполезность. Им недоступны искусства. Ты слышала душу дракона, пустую и вечную, как сама смерть. Из самой глубокой бездны льется моя музыка. Когда‑нибудь она откроет мне последнюю тайну.
– А ты можешь научить меня музыке?
– Не знаю. У меня был великий учитель, а я все еще ученик. И потом, ты не представляешь себе, насколько мы разные. Мы совсем не похожи.
– Может, попробуешь?
– Я постараюсь познакомить тебя с флейтой, но я не уверен, что у меня это получится.
– Получится. Потому что ты моя последняя надежда.
Она училась легко. И хоть играла не так виртуозно, как он, ее музыка была переполнена жизнью и лилась через край. Часто они играли вместе. Тогда их сердца сливались в одной мелодии.
А однажды она сквозь слезы призналась ему в любви.
– Ты же знаешь, мне незнакомы чувства, – ответил он.
– А мне знакомы! Я люблю тебя! Не понимаешь? Люблю! Я с ума схожу… Вам же нравятся земные женщины? Возьми меня, будь со мной. Не можешь любить?… Моей любви хватит обоим. Я так хочу быть твоей!
– Ты не знаешь, чего просишь. Я отравлю тебя. Ты умрешь очень тяжелой смертью.
– Ну и путь! Мне все равно, что будет потом.
– Ты готова умереть, но ради чего?
– Я люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю!
– Так нельзя. Должен быть другой выход. Дай мне немного подумать.
Несколько дней просидел дракон без движения, ничего не видя и не слыша.
– Нам нужен Сказочник, – сказал он, выйдя из этого оцепенения. – Он самый древний дракон. Говорят, он древнее времени. Драконы считают его чудаком за то, что он хранит бесполезные знания.
Они нашли Сказочника не вершине непреступной скалы, где он наслаждался уединением.
– Извини за вторжение, но нам нужна твоя помощь, – сказал ему дракон, почтительно поздоровавшись
– Нам? С тобой точно что‑то не в порядке, – ответил Сказочник.
– Ты не прав, но тебе этого не понять. Она…
– Она умрет раньше, чем я ее замечу, так какое мне до нее дело?
– Тебе никакого, но я… Пойми, Сказочник, все это не случайно. Сначала была музыка, теперь она. Она готова умереть ради любви, а ты и представить себе не можешь, с какой силой они цепляются за свои жизни.
– Скажи прямо, чего ты хочешь, и избавь от прочей болтовни.
– Я хочу научиться любви.
– Ты еще более сумасшедший, чем кажешься.
– Это мой путь. К тому же, ты ведь тоже не такой, как все. Эти твои сказки…
– Я старше всех на целую вечность, и видел слишком многое, чтобы быть похожим на других, а ты и жить‑то еще не начал.
– Пойми, сказочник. Это нечто большее, чем мы и они, я чувствую это, а сейчас помоги мне.
– Есть несколько строк:
Открыв однажды тайну смерти,
Дракон зароет в землю голос,
Откроются врата на небе,
И круг порвется на земле.
Они найдут свою дорогу,
Что между небом и землею,
Свой путь найдут они в любви.
– Правда, я сам их до конца не понимаю. В первой строчке говорится, что ты должен стать смертным.
– Как это сделать?
– Ты что, настолько дурак?
– Я буду дураком если откажусь. Мы такие умные, такие правильные, такие вечные. Живые такими не бывают. Мы мертвы, а я хочу жить. Может, со смертью я обрету жизнь? Не зря же ждали меня эти стихи.
– Как стать смертным, я знаю, а вот дальше…
– Дальше я понял.
– Обратной дороги не будет, а ты даже не знаешь, для чего…
– Посмотри на нее. Она за этот день прожила больше, чем я за всю свою жизнь. Ради этого я готов, – сказал дракон, полный решимости обменять вечную жизнь на любовь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Игнат Валерьевич.
– Прикольно, – ответила Рада, осознавшая только после этого вопроса, насколько сильно изменилось ее состояние.
Ее тело стало каким‑то далеким и расслабленным, а еще оно словно бы увеличилось в размерах, покрывшись невидимой оболочкой толщиной от 2 до 5 сантиметров. Оболочка гудела, как трансформатор, и от этого гула Раде было спокойно и хорошо. В голове стало светло и пусто. Мыслей почти не было. Эмоций тоже. Вместо них было состояние ясности и понимания. Зрение тоже изменилось. Рада отчетливо видела лицо Игната Валерьевича, но остальная часть окружающего пространства перестала для нее существовать.
– Теперь ты готова к серьезному разговору, – решил Игнат Валерьевич, оценив глубину транса, в который она погрузилась, пока слушала сказку.
– Не знаю, – сказала она, и ее голос донесся до нее откуда‑то издалека.
