Зеро Варош: Полуночное Солнце
– Я тоже. Наверное… Мне так кажется, но я не уверена. – скомкано пробормотала она. – Думаю, точнее будет сказать, что я прекрасно понимаю, что так жить правильно, но пока еще не могу… Просто прошлое… слишком уж много для меня значит.
– Так ведь и для меня тоже, поверь. – напряженно вздохнув, согласился он. – Однако прошлое мое у меня никто не отнимет. Вот я к чему… Оно стало неотъемлемой частью меня. Как моей личности, так и ее самоосознания.
– А если вдруг память потеряешь, как я?
– Это будет невероятно печально, конечно, однако не так уж и важно. Ведь наш дух также способен помнить многое, а не только разум. Граница между ментальным и духовным слишком тонкая. Вот то, во что я верю…
– И ты даже не представляешь, насколько я тоже близка к подобным представлениям! – с жаром закивала Мари. – Иначе многое в моей жизни я бы ни за что не смогла объяснить…
– Все это здорово, конечно, но тебе нужно немного отдохнуть, малышка. – слегка отстранившись, он внимательно заглянул ей в глаза. – Ты не совсем здорова да и, к тому же, чертовски устала, разве нет?
Мари не на шутку растерялась под его ласковым, но слишком уж интимным взглядом, почувствовав сильную волну смущения. Словно угадав ее мысли, он мягко и целомудренно поцеловал ее в лоб.
– Пойдем, крошка, чаю горячего на ночь выпьем. Я специально с мятой заварил. Тебе он раньше нравился, поверь.
Мари кивнула и отправилась следом за ним на кухню. Было что‑то неправильное в ее поведении сейчас. По крайней мере, ей так казалось. С другой стороны, она вовсе не обязана была отвечать на его чувства, так ведь? Просто вся эта ситуация крайне неловкая. И ведь не расскажешь ему о Джессе, чтобы хоть немного оправдать собственную холодность. Он и так уже всерьез встревожен за ее психическое состояние.
В итоге они спали на диване, переодетые в легкую домашнюю одежду. Любопытно, но в шкафу Мари обнаружились мужские вещи подходящего размера, будто Стэнли ночевал тут раньше не раз. Но может так оно и было. Ведь она ничего об этом не помнит. А расспрашивать его на эту тему было как‑то боязно.
Мари еще долго не могла уснуть, несмотря на чисто дружеские объятия. Она лежала и размышляла о том, что приключилось в последнее время, и отчаянно силилась найти разгадку необычной ситуации. Но пока что ни в чем не была уверена до конца. Лишь разрозненная куча догадок и домыслов в мозгу, почти ничем не подтвержденных. И никого рядом, кто смог бы направить и подсказать. Ни Дианы, ни Джу, ни Джесса. И только аммонит на шее сохраняет призрачную связь с прежним миром. А также память о нем. Где бы она там не хранилась…
***
Довольно поздно поднявшись утром с постели, они все же отправились в главный офис телеканала, где, по совету Стэнли, Мари намеревалась оформить отпуск.
Может для нее эта жизнь и ненастоящая, но вот для другой ее версии подобные вещи важны. Глядя на того же Стэнли, Мари попросту не могла отмахиваться от подобных мыслей. Ведь для нее самое реальное в этом мире – она сама, но вот как, к примеру, все обстоит для него? Слишком уж сложно принять мысль о том, что Стэнли лишь продукт ее фантазий. Или чего? Воспоминаний о прошлых или каких‑то иных, параллельных жизнях? А что если нет? Что если этот мир все же реальный, несмотря ни на что? Тогда вправе ли она действовать по принципу – после меня хоть потоп?
– Солипсизм – это крайний эгоцентризм, не так ли? – с улыбкой спросила она Стэнли утром, пока пила вкусный, заботливо приготовленный для нее кофе.
– Ну… Если принять‑таки идею, что мы все – единое целое, то нет. Просто небольшая неточность, безобидное маленькое заблуждение – не более того…
– Боже, как ты прекрасен, Стэн. – задумчиво промолвила она. – И я говорю это вполне серьезно. Вот у меня в голове постоянно одни вопросы и никаких чертовых ответов, а ты, наоборот, особо не задумываясь, можешь ответить на любой, причем едва ли не «вечный» вопрос. Я думаю, это оттого, что твое мировоззрение гармонично, в отличие от моего. Все‑таки мне стоит, по‑видимому, стать буддистом…
– В любом случае, я вовсе не против быть частью такой прелестной милашки, как ты. – шутливо прикоснувшись пальцем к кончику ее носа, заметил он, вогнав ее в краску.
Сидя сейчас в салоне автомобиля и вспоминая этот разговор по дороге в офис, Мари разглядывала рисунки Крэвэна в потертом альбоме. Вчера вечером она так и не осмелилась его открыть. И, надо признать, что рисунки эти были гениальны по‑своему. Ведь даже те из них, на которых не были запечатлены ее личные кошмары, могли бы с легкостью напугать кого угодно. Поскольку в них, несмотря на внешнюю простоту, сквозило что‑то поистине зловещее. Будто кто‑то вдруг безжалостно вывернул наизнанку все глубинные страхи твоего разума.
Те же из них, которые она узнавала, казались самыми жуткими, рождая в душе трепет. И особенно небрежный набросок, изображающий обнаженную девушку, скорчившуюся в болезненной агонии на громадном деревянном кресте. Прибитая к нему гигантским гвоздем, она напоминала редкостную бабочку, безжалостно пришпиленную коллекционером. Глядя на рисунок, Мари даже отчетливо почувствовала, как болезненно заныла грудина, отзываясь на воспоминания о том страшном моменте.
Но каким невероятным образом этот странный парень смог забраться к ней в мозг и подглядеть его самые сокровенные кошмары? Ведь это видение случилось с ней даже не на нулевой отметке… Поэтому сам Крэвэн Рэд продолжал пугать до чертиков, как существо явно не от мира. Кем именно он мог быть, Мари даже не представляла.
Оформление отпуска, как ни странно, прошло быстро и без особых проблем. На все действо ушло чуть больше часа, как раз пока Стэнли уезжал по рабочим делам. Спустившись на обратном пути в фойе и выпив воды из кулера, Мари хотела было уже уйти, как вдруг кто‑то окликнул ее по имени.
Развернувшись на зов, она увидела того самого Дамьена Волкова, броскую внешность которого запомнила по фотографии. Да и было в ней, все же, что‑то отдаленно знакомое. И особенно так казалось сейчас, когда она видела мужчину вживую.
– Я слышал, ты взяла отпуск? – подойдя к ней практически вплотную, поинтересовался он. – Ты в порядке? Выглядишь измученной.
Мари едва сдержалась, чтобы не отступить от собеседника хотя бы на шаг. Слишком уж близко он подошел. Тем не менее, этот Дамьен может оказаться полезным, наверное. Мало ли какой информацией он может обладать. Тем более, что пока это единственный человек, о котором она хоть что‑то вспомнила, пусть даже и крохи.
– Да просто слегка устала, а что? – равнодушно повела она плечом, стараясь выглядеть отстраненной, но вежливой.
– Может встретимся сегодня где‑нибудь и поговорим наконец?
– А в этом есть смысл? – растерянно спросила она, все же отступив назад, когда Дамьен попытался взять ее за руку.
– Ну конечно ж, блин, есть! – заносчиво фыркнул он. – Я же вижу, что ты страдаешь. Или, по‑твоему, я – слепой?
– Ты извини, конечно, и все такое… Но мне сейчас реально не до этого. – сухо отрезала Мари, чувствуя от подобного фамильярного отношения легкое раздражение.
