Жить ярче!
Она отвернулась, пытаясь найти хоть какую‑то точку опоры, но меню расплывалось. Из‑за игры теней всё казалось нереальным. Даже глаза Семёна мерцали, меняя цвет.
– Ты сказал, что Войну не хотели будить.
– Предрассудки, – коротко вздохнул он, не отрываясь от списка блюд. – Таких раньше считали ведьма. Думали, что и проснувшихся из них не получится…
– Я просто так не буду спорить! – завопили из‑за спины.
Анастасия посмотрела через плечо.
– Хорошо, – зарычал парень с чёрным крестом через лоб и, вскочив, показал на неё пальцем. – Давай на неё!
– А мужик? – протянул первый с розами переплетающимися буквами «С3Н».
Крестоносец оскалился.
– В расход. Проигравший мочит. Выигравшему девка.
– Не уверен.
– Твой фантом из своего Бибирева не доберётся?
– Да пошёл ты.
– Давай! – взревел крестоносец.
Они упёрлись друг в друга решительными взглядами и подняли пистолеты. Чёрные револьверы угрюмо уставились в татуированные лбы.
– Смерть не наступит никогда.
– С три эН!
Выстрелы гулко прокатились по ресторану. Хвостикова взвизгнула от неожиданности, а вошедший официант испуганно посмотрел на трупы с развороченными головами.
– Что будете заказывать? – заикаясь, спросил он, оглядываясь в угол.
– Принесите два кофе, – попросил Семён и повернулся к бледной Анастасии. – Прости! Не думал, что так получится, у фанатиков обычно к вечеру обостряется.
– Зачем? – выдавила она.
Он протянул руку, накрыв её ладонь, но она дёрнулась и отклонилась назад.
Мёртвые тела быстро утащили бледные сотрудники ресторана. Мгновенно вымыли пол и прибрали за столом. Буквально через три минуты не осталось никаких следов, будто и не было двух сумасшедших.
У Анастасии тряслись колени. Аппетит окончательно пропал. Если кто‑то от стресса объедался, ей кусок в горло не лез. Хотелось спрятаться и обо всём забыть. Она никогда не видела смерть, такую близкую, страшную и совершенно бессмысленную.
– Понимаешь, – сохраняя хладнокровие, попытался объяснить сноходец. – Для фанатиков жизнь игра, они не ценят тела. Для них всё «С» три «Н»! Смерть Не Наступит Никогда! Они восстанавливают фантомы с помощью жертвоприношений.
Хвостикова раздраженно молчала. С каждым следующим фактом новый мир приобретал всё более отвратительные черты.
– Мерзавцы есть везде, но большинство людей все же хорошие. Правильно? Проснувшиеся, которые тебе встречались до этого, берегут свою карму.…
– Может, просто не знают других путей или боятся замарать руки? – перебила Анастасия.
– Ты так не думаешь, просто произошедшее тебя шокировало. А карма, штука серьёзная. Это понятие появилось в Греции после путешествия Пифагора на Восток. Его так и называли пифагорейским учением о переселении душ. Но ты лучше подумай о другом, если получишь желание, сможешь всё изменить.
– Если до этого меня не убьет логос.
– Он не хочет тебя убивать, – мягко уверил Семён. – Когда‑то он был на твоём месте. Тоже пошёл за судьбой и нашёл свою любовь. Они встретились ещё в Сурке…
– Где?
– Художественный институт имени Сурикова. Будущая богиня училась на реставратора, он на живописи. Они хотели изменить мир, сделать его лучше, но…
– И что? – вскрикнула Хвостикова. – Не получилось? Мерзавцам не нужен другой мир?
– Его вторая половинка погибла и он остался один.
– И что? – чуть спокойнее спросила Анастасия.
– Он стал слабее и несчастнее. На великие замыслы уже не осталось сил. Он не идеален, но никогда бы не пошёл на такое. Мы немного знакомы. Поверь, это не он. Может, тебе кто‑нибудь угрожал?
Принесли кофе, и Хвостикова сердито уставилась в чашку. Белая пенка напоминала нежные облака Средиземноморья. Но очень не кстати. К воспоминаниям о солнечной Греции не хотелось добавлять эти. Пить хотелось, но она не могла себя заставить. Глаза сами собой косились на столик в углу, где совсем недавно орали фанатики.
– Вчера после твоего ухода ко мне приходил Дон Кей. Он сказал, что больше не будет пытаться меня уничтожить…
Её перебил назойливый шум. Оттолкнув официанта, в зал влетел фанатик с крестом на лбу. Он почти не отличался от убитого, только вместо коротких волос голову покрывали татуировки.
– Успел! – вскрикнул он.
К нему подошёл администратор.
– Вы должны оплатить счет. Услуги утилизации. Причинённый ущерб и беспокойство посетителей.
Не удостоив его даже словом, крестоносец воткнул ему в карман пиджака банковскую карточку и, закатав рукав кожаной куртки, с упоением посмотрел на дорогие часы.
– Рекорд!
Он продолжал ещё что‑то орать, когда в зал вбежал второй, но, увидев приятеля, выругался.
Сноходец уверенно посмотрел на Анастасию и поднялся.
– Не будем доводить до… – начал он.
– Что, шкуру свою пожалел? – перебил крестоносец. – Или девка так сильно нравится?
– Очень, – улыбнулся Семён.
– Тогда давай так, мы её не тронем, ну а тебе пуля!
– Может, на кулаках…
– Да чего ты с ним разговариваешь, – завопил второй.
Хвостикова не успела разглядеть, что произошло. Начавший растворяться в воздухе сноходец дёрнулся и упал навзничь. На груди расплылось кровавое пятно.
– Чё такой нервный? – расстроился крестоносец, вырывая пистолет у приятеля. – На кой ляд стрелять без предупреждения? Нас больше сюда не пустят.
