Живи

– Хорошая идея. Только, думаю, тут все думают, что именно им помогут, – пробормотала Катя, пробираясь вслед за мной через толпу.

Я обогнула очередной автомобиль и наконец‑то уперлась в красно‑белые заграждения. Дальше стояли полицейские автомобили и с десяток людей в форме.

– Почему нас не пускают? – громко спрашивала женщина из толпы.

– Дайте нам проехать. В конце‑то концов! – злился мужчина.

– Прекратите панику! – полицейский приподнял руки, утихомиривая толпу. – Скоро все отправятся в безопасную зону! Просьба соблюдать спокойствие!

– Долго еще ждать? Пропустите нас! – послышалось из толпы.

– Мы уже больше часа тут стоим. Чего ждем?

– Чертовы ублюдки, – прорычал мужчина рядом со мной.

Я посмотрела на него. Наши взгляды пересеклись буквально на секунды, и я поняла, что еще немного, и народ тут не вытерпит, начнется паника и давка.

– Долго вы тут стоите? – спросила я у обозленного мужчины.

– Да уже прилично, – мужчина волновался. – Не хотят пропускать, сволочи. Явно что‑то неладно.

Я отвернулась от него и пошла вдоль ограждения. Катя пробиралась за мной.

– Толпа психов накинулась на нас, еле ноги унесли, – возбужденно рассказывал какой‑то парень. Вся его куртка была в крови.

– Женщину разорвали на куски прям у меня на глазах, – слезно говорила девушка. Парень обнимал ее, что‑то шепча.

Я добралась до патрульной машины. Рядом стоял молодой офицер, который тут же остановил меня.

– Пожалуйста, не заходите за ограждение.

– Скажите, что происходит? Нас пропустят? – я приложила к этому вопросу всю свою обаятельность и жалостливый взгляд. Обычно это срабатывало.

– Пропустят, – он потупил взгляд, затем вновь посмотрел на меня. – Послушайте, – он приблизился ближе, обернулся назад, проверяя, не слышит ли нас кто‑нибудь из вышестоящего над ним командования, продолжил: – Тут скоро будет жарко. Уезжайте, не медля. Садитесь в машину и уезжайте по северной дороге. Там свободно.

Его слова насторожили меня. Я смотрела ему в глаза и видела, что он сильно взволнован.

– Отошли от ограждения! Не напирать! – громко крикнул он, скользнув по мне взглядом.

Меня начали толкать и буквально не давали стоять на месте. Я посмотрела на Катю и прочитала в ее глазах панику.

– Уходим отсюда, – я взяла ее за рукав, уводя за собой.

Толпа уже начинала злиться, люди волновались и выкрикивали возмущения. Мы пробрались до более или менее малолюдного места и вскоре уже шли свободно, огибая автомобили.

– Что он имел в виду? Интересно, – тихо сказала Катя.

– Не знаю. Но он явно нервничал, – тихо ответила я, чтобы нас не услышали.

– Да, и думаю, неспроста!

– Катя, что вы так долго? Зефир и я волнуемся! – прокричала Полина в приоткрытое окно.

– Уже идем. Сиди спокойно и закрой окно, – строго приказала Катя. Девочка обиженно надула губки и уселась, поглаживая кота.

– По северной дороге, значит, – задумчиво протянула я, встав возле машины.

– Так он сказал, – вздохнула Катя.

Мы сели в машину и, развернувшись, съехали с дороги на КАД, двинулись в сторону центра. Чем ближе мы подъезжали, тем больше нам встречалось военной техники и вертолетов. Некоторые улицы были блокированы военными, которые не очень доброжелательно посматривали на гражданских. Нам постоянно махали рукой, давая понять, что тут движение перекрыто, и указывали, куда ехать дальше, поэтому приходилось петлять. Бензин существенно убавился, но я смолчала. Поразмыслив о том, где я его возьму в дальнейшем, если вдруг случится массовая паника, я все‑таки решила воспользоваться моментом и заехать на заправку. Там так же, как и везде, были очереди, и нервные водители шныряли туда‑сюда, ожидая своего часа.

 

12 февраля. 15:27

 

Громадная территория оптоклуба была заставлена машинами, кинутыми тележками, хламом и трупами. Я не решилась подъезжать ближе, остановив машину на главной дороге. У входа в торговый комплекс толпились зараженные и мы сразу их заметили. Обилие припаркованных машин, пестрящих своими разноцветными крышами, существенно усложняли оценку обстановки, так как зараженные могли не только ходить, но и скрываться за каким‑нибудь крупногабаритным автомобилем. Я посмотрела на Катю, которая определенно была в ступоре от количества мертвых, слонявшихся по территории.

– Их так много… – протянула она.

– А ты думала, тут ковровая дорожка будет? Население этого города насчитывает более пяти миллионов человек. Зараженные плодятся, как мухи, сама видела. А теперь представь, сколько из этих пяти миллионов уже не люди, – я поглядела на нее.

– Что же нам делать?

– Если твоя сестра еще… – я осеклась, посмотрев на Полину, – там, то она где‑то прячется. Если нет, мы узнаем это, только отправившись туда. Я правильно поняла?

– Да, – твердо сказала она, опустив взор.

– Ну, пошли тогда.

Я не хотела идти. Само собой не хотела. Но поставив себя на место Кати, я была бы очень рада помощи. А учитывая, что у нее маленькая сестренка, я решила, что просто обязана ей помочь.

– Ты пойдешь со мной? – она округлила глаза, с надеждой глядя на меня.

– Я думаю, что ей… – я кивнула на заднее сиденье, продолжив, – ты нужна живой. Не возить же мне ее с собой, случись что.

– Спасибо большое.

– Пошли уже.

Мы вышли из машины, все еще не до конца уверенные, правильно ли мы поступаем. А если еще учесть, что у нас даже плана нет, так тут можно сразу садиться назад в машину и удирать куда глаза глядят.

– Катя, куда ты собралась? – закричала девочка.

Растерянно переглянувшись, мы приняли серьезный вид. Катя начала свои наставления.

– Мы идем за Мариной, – успокаивающе сказала она, открывая дверь и взяв Полину за ладошки. – Все очень серьезно, Полин. Ты должна вести себя как взрослая девочка, слушаться меня и делать то, что я говорю. Ты поняла?

– Угу, – кивнула Полина.