Зовущие к огню
Ему вдруг вспомнилась история, о которой он слышал в Тбилиси, когда возглавлял там станцию. Группа немецких ученых, получив грант на исследования тоталитаризма – приехала в Грузию, чтобы провести исследования на местности. Их встретили местные ученые, они образовали совместную группу… Но когда выяснилось, что, по крайней мере, часть политических репрессий была основана не на классовой, а на национальной основе, что грузины, скорее всего, виновны в использовании сталинской тоталитарной машины для подавления и уничтожения малых народов, живущих на своей территории – грузины взбунтовались и потребовали не публиковать книгу, которую немцы писали по результатам исследования. Когда же выяснилось, что книга все же будет опубликована и немцы отказались убирать из нее информацию, представлявшую грузин, как народ, в невыгодном свете, не только как жертв, но и как жестоких палачей… Короче, живущие во вполне демократической Грузии ученые, исследователи тоталитаризма и ярые противники коммунизма – написали донос в местное МВД с требованием покарать немцев и выдворить их из страны[1].
О чем эта история? Она о том, что в тоталитаризме виновен не один только Сталин или Гитлер, своя доля вины есть у всех, и в каждом из нас сидят семена этого зла. Воцарение диктатора происходит с молчаливого согласия большинства – а многие из этого большинства еще и принимают правила игры, убеждая себя, что так будет лучше. От каких прав мы намерены отказаться на этот раз? Поставить в каждом жилом помещении подслушивающее устройство? Обязательное ношение мобильного? Интернет по специальной личной карте допуска?
А ведь будет…
Их «Субурбан» медленно продвигался в потоке машин – впереди был блокпост.
Огромные ворота, футов тридцать, перекрывающие все полосы. Наспех поставленная досмотровая вышка. Страйкеры национальной гвардии и солдаты. Быстровозводимые укрепления и ствол пулемета в бойнице.
Они уже отказались от самого главного права. От права жить в своей стране. Если ты едешь по дороге, и на тебя из бойницы смотрит пулемет – ты не в своей стране.
А в оккупированной.
…
По адресу, который дал ребе, тоже жили евреи. Это был специальный район Нью‑Йорка, там даже балконы были выстроены так, чтобы над каждым из них был кусочек неба. Это потому, что евреи празднуют праздник, в который они какое‑то время должны спать на улице, под открытым небом. Вот им и нужен такой балкон.
Место это было ничуть не приветливей для гоев – но девушку по IP‑адресу они нашли. Правда, нашли и ее родителей, и те заявили, что их дочь ни слова не скажет без семейного адвоката. Пришлось ждать адвоката…
…
– Сара. Тебя ведь так зовут, да?
Девушка неуверенно кивнула, было видно, что родители и адвокат стесняют ее.
– Сара, мы не думаем, что ты в чем‑то виновата. Расскажи нам про Адама. Каким он был?
…
– Если ты думаешь, что должна сказать что‑то, что было бы правильно – не думай так. Скажи, как было на самом деле. Он был добрым?
Девушка кивнула.
– Компанейским?
Отрицательное покачивание головой.
– Вы ходили в какие‑то публичные места?
Кивок.
– У него было много денег? Кто из вас платил? Может, у него в какой‑то момент появилось много денег?
– Да нет. Ну, то есть он из приличной семьи был, я это знала, но денег у него было немного… не больше чем у других. Каждый платил за себя.
– Чем он увлекался? У него было хобби?
– Да нет… он учился… ну, в общем, я не знаю.
– Какую музыку он любил?
– Разную.
– Он никогда не просил поставить какую‑то особенную музыку? Никогда не искал какой‑то диск или запись?
– Да… нет.
– Сара, ты знала, что Адам был мусульманином? Смелее, ты не обязана была никому об этом говорить. Если кто‑то говорит, что он принял ислам, это не повод звонить в полицию. Но – ты знала?
Девушка кивнула.
– Он тебе сказал, или ты сама узнала? Когда это произошло? В каком году?
Адвокат насторожился, но ничего не сказал.
– Он… сам сказал.
– Когда это произошло, Сара? Расскажешь нам? Как это было?
– Он… – девушка посмотрела на родителей, и вдруг заговорила намного быстрее. – Он сказал, что его тошнит от лицемерия. Он сказал, что евреи, поддерживая то, что США делают в Ираке и в Афганистане с мусульманами – из жертв становятся преступниками. Что американские солдаты – фашисты и ничем не отличаются от тех солдат СС, которые жгли евреев в печах.
– Сара… – сказал отец девушки.
– Минутку, сэр. Что он еще сказал?
– Он сказал, что принял ислам, потому что это религия правды. Это было в 2009.
Здорово. Шестнадцать лет он ждал как фугас на дороге.
– Он с тобой говорил когда‑нибудь еще об этом? Вы переписывались?
Девушка не ответила.
– Ты знала, что он собирается ехать в Сирию?
– Да.
– И что ты ему сказала?
– Я сказала, что… что боюсь за него.
– А он что ответил?
– Что он должен.
Сотрудники ЦРУ и ФБР переглянулись.
– Сара, он поддерживал с тобой связь оттуда?
– Он писал… иногда.
В деле были распечатки, но этих записей не было. Значит, они успели раскопать о Фротмане далеко не все.
– Сара, мы можем посмотреть эти записи? – сказал Баррет как можно мягче.
[1] Это реально случившаяся история
