Зверь. Мое наваждение

– Нат, у меня нет другой жизни, – говорю я тихо.

Подруга эмоционально вскидывает руки.

– Это сейчас, Есь. Период такой. Тебе двадцать два! Ты ещё совсем девочка. Просто тебе пришлось слишком рано повзрослеть. – Она берёт меня за руки и сжимает ладони в своих. – Не говори! Ты уже достаточно наказала себя. На тебе лица нет.

– Но это подло.

– Жизнь вообще подлая штука, – хмыкает Натка.

И я убеждаюсь в этом совсем скоро. Жизнь в очередной раз указывает на моё место и ставит перед выбором. Буквально этим же вечером.

Я прохожу в ВИП‑комнату и произношу дежурную фразу:

– Добрый вечер, ваш заказ.

– Кузьмина, – слышу я голос Ольги Сергеевны, – неси быстрее, я с утра ничего не ела.

Я захожу за плотную штору.

И нет, я не ошиблась. Ольга Сергеевна сидит на постели, поджав ноги и завернувшись в тёмную простынь.

– Неси сюда. – Управляющая ведёт себя свободно, без стеснения. – Серёж, ты идёшь? – кричит, когда звук льющейся воды стихает.

Я ставлю поднос на указанное место и произношу дежурную фразу:

– Приятного аппетита. Возможно, вы хотите что‑то ещё?

– Да брось ты, Кузьмина, – отвечает вполголоса Ольга Сергеевна. – Не смотри на меня так, словно увидела привидение. Представь, я тоже занимаюсь сексом, – она хмыкает и придвигает поднос ближе. – Принеси воды. Сергей не пьёт сок, у него сахар.

Я коротко киваю и хочу побыстрее покинуть комнату.

– Оль, надеюсь, ты заказала мясо. Я скоро сдохну на овощных запеканках жены.

Когда я узнаю мужской голос, меня словно швыряют в ледяную прорубь.

По спине скатываются бисерины пота, и я молюсь, чтобы любовник Ольги Сергеевны не обратил на меня внимания.

– Говядина, Серёж.

Боже! Боже! Боже! Склоняю голову и вижу только крупные босые ступни. Не здороваюсь и не произношу ни слова, но мужчина сбивается с шага, проходя мимо меня.

Заметил! Узнал!

Я выбегаю в коридор.

Как я теперь смогу посмотреть в глаза Натке? Как?!

Её отец и Ольга Сергеевна – любовники!

Боже!

«Даже в идеальных с виду семьях всё далеко не идеально…» – эта мысль забирает весь кислород из лёгких и приносит боль.

На Земле вымерли настоящие мужчины?! Не просто люди с членом в штанах, а мужчины! Уважающие свою женщину и семью, что они создали, сильные, любящие, добрые. Возможно, и в нашей семье всё было не так гладко, как могло показаться на первый взгляд. И кто‑то тоже носил и продолжает носить тайну, способную разрушить светлый образ родителей в моей голове. Нет! Я точно не хочу этого знать!.. И вряд ли Ната захочет узнать, что её отец имеет любовницу.

«Не расскажу, – зарекаюсь я. – Не расскажу!»

И нельзя и намёком выдать перед Ольгой Сергеевной, что я знаю Сергея Дмитриевича. Если он ей расскажет, что мы знакомы, буду разыгрывать недалёкую дурочку – ничего не видела, ничего не помню.

Все взрослые люди. И каждый решает за себя, как ему жить. А уж я не вправе осуждать Сергея Дмитриевича… сама ничем не лучше.

Я некоторое время прячусь в раздевалке. Привожу свои мысли в порядок. Просто сижу на скамье, опёршись на металлическую дверцу шкафчика.

Какая же сложная взрослая жизнь. Надеюсь, что моих детей не коснётся подобная грязь, что у них будет прекрасный отец. Он будет ходить с ними гулять, посещать их утренники и искренне восторгаться успехами. Как было у нас с Егоркой.

Я хмыкаю, понимая, что сейчас представляю рядом с собой не Женю, а какого‑то абстрактного мужчину. Более сильного, самодостаточного и обязательно умного.

– Господи, – я хватаюсь за голову, – а что ты можешь предложить такому мужчине? – спрашиваю себя шёпотом. – Вечно занятая братом, уставшая, без оконченного образования и абсолютная неумёха в сексе. Мечта просто, – добавляю обречённо.

Я вздрагиваю. В каком‑то из шкафчиков завибрировал телефон. Одно из условий работы: мы всегда оставляем средства связи в раздевалке. Для экстренных случаев указывали номер управляющей. Но ещё ни разу Ольга Сергеевна никого не вызывала к себе в кабинет.

Кажется, это мой телефон издаёт дребезжащие звуки. Я заглядываю внутрь шкафчика, и моё сердце в очередной раз заходится как сумасшедшее.

На экране высвечивается: «Колосова Ната». Нет‑нет, не отвечу. Потом. Сейчас я не смогу говорить с подругой, никак не выдав себя.

Я полностью выключаю звук и прячу телефон поглубже.

Возвращаюсь на кухню, принимаю заказ и тут же слышу звонкий стук каблуков управляющей.

– Кузьмина!

Сергей Дмитриевич всё же не утаил наше знакомство…

Я прочищаю горло и отвечаю:

– Да, Ольга Сергеевна.

– Поднос оставила, и быстро за мной. Что ты стоишь как вкопанная? Я жду.

Женщина выглядит как обычно. Если бы я собственными глазами не видела её в ВИП‑комнате почти обнажённой, никогда бы не догадалась, что ещё пятнадцать минут назад её волосы были распущены и спутаны, а губная помада стёрта.

– Что‑то случилось? – спрашиваю я, ловя на себе короткие заинтересованные взгляды коллег.

– Потом, Кузьмина, – обрывает меня управляющая.

Мы проходим по коридору, поворачиваем к административной части комплекса, и я вхожу в небольшой кабинет. Здесь я была единожды, когда устраивалась на работу. Стол и стул у окна, диван и два стеллажа с папками. Всё на прежних местах.

– Присаживайся, – говорит Ольга Сергеевна.

Предложения сесть я не ожидала, но тут же им воспользовалась.

– Если вы хотите поговорить о том, что было в комнате, то я ничего не видела, – заверяю я спутанно.

– Помолчи, Есения.

Я плотно сжимаю губы.

– Ты сейчас быстро идёшь переодеваться и…