Зверь. Мое наваждение

– Блин, не подумал. – Лишь на мгновение парень чувствует за собой вину. – Не задерживайся у пацана, мы ещё не договорили.

Я коротко киваю и вхожу в комнату брата.

– Твой завтрак, – ставлю тарелку с бутербродами и чашку с чаем на стол. – Чем занимаешься? – Быстро застилаю постель и присаживаюсь.

– Да ничем особенным, – отвечает брат. – Всё как обычно. Домашка, а только потом игры.

– Всё правильно. Так и нужно планировать свой день, – хвалю я мальчишку. – Когда я отдохну, пойдём гулять?

Наверное, я поступаю неправильно, что не отпускаю Егора гулять одного. Со дня аварии меня не отпускает страх, что с братом что‑то случится, а меня не будет рядом.

– Договорились.

– Вот и отлично. Я отсыпаться, – треплю братишке волосы.

– Эй, ну хватит этих твоих нежностей. – Он поправляет наушники и поворачивается к монитору. – Всё, я учусь. Иди уже.

– Не засиживайся только, – прошу и выхожу из комнаты.

Раньше это была общая комната, где мы смотрели телевизор, но после аварии мне пришлось занять крохотную комнатку брата, а его переселить сюда. Здесь можно перемещаться без опасения что‑то свалить или упасть самому.

За дверью меня ждёт Женя, и не успеваю я выйти, как он кладёт мне в руку телефон.

– На.

– Кто‑то звонил? – спрашиваю я.

– Нет. Это ты сейчас позвонишь и предупредишь, что больше не выйдешь на работу.

– Я этого не сделаю.

– Ещё как сделаешь!

Женя не даёт мне пройти, загораживает собой узкий коридор.

– Не сделаю. Это мой единственный источник дохода. Я нигде больше не получу таких денег с неоконченным образованием. А мне нельзя терять заработок. Егора тут же заберут, – я говорю тихо, поглядывая на закрытую дверь, надеясь, что брат нас не услышат.

– Ему платят пособие.

– Его не хватает на нужные лекарства, и часть я откладываю на реабилитацию. А ещё нам надо есть и платить за квартиру. И у меня должно быть официальное место работы, только с этим условием мне позволили взять опеку над братом. Я в душ.

Я кладу телефон на тумбу и обхожу парня.

Стоит мне зайти в ванную, как слышу громкий хлопок входной двери.

Я вздрагиваю.

Обиделся и ушёл…

Меня бьёт нервная дрожь. Трясущимися руками настраиваю воду погорячее и шагаю под струи. Просто стою. Минуту. Две. Три. Не знаю, сколько я провела времени без движения, но адреналин перестаёт бушевать в моей крови, и наваливается усталость. Несколько движений мылом по телу. Насухо вытираюсь полотенцем, заматываю волосы, накидываю на тело халат, иду в свою комнату и падаю на кровать. Я точно пожалею о том, что легла с мокрой головой. Но как же мне лень её сушить.

Не успев заснуть, я слышу скрип двери, шаги и голос Жени:

– Есь. Ну не притворяйся, что ты спишь.

– Я не сплю, – отвечаю, не открывая глаз.

– Смотри, что я тебе принёс.

Я поворачиваю голову и приподнимаю отяжелевшие веки. Женя держит в руках упаковку моего любимого печенья. Слоёные сердечки, посыпанные сахаром. Значит, сходил в магазин, расположенный на первом этаже нашего дома.

– Сердечки, видишь. Это я типа люблю тебя.

Я невольно улыбаюсь формулировке сказанных слов.

– Спасибо, – благодарю и поднимаюсь с постели. Спать в халате и с полотенцем на голове неудобно.

– Тебе сделать чай, малыш?

– Нет, – отвечаю я.

Слышу за спиной шаги сразу же, как скидываю халат и беру с полочки футболку.

– Не одевайся, пожалуйста, – просит Женя. – Давай не будем ругаться.

Мужские руки ложатся мне на грудь, мнут полушария и болезненно сжимают соски.

– Больно, Жень, – стараюсь я отстраниться.

– Тсс, – шепчет мне на ухо Женя. – Ты такая красивая. – Его ладони спускаются ниже, гладят живот, бёдра.

– Я очень устала, – веду плечом.

– Знаешь, что все мужики в автосервисе завидуют мне? – спрашивает и прижимается ко мне всем телом. – Ты охренительная просто. Не удивлюсь, если они дрочат на тебя, когда ты ко мне заглядываешь.

– Не говори так, – прошу и пытаюсь вывернуться из объятий. – Это мерзко.

Женя чуть толкает меня.

– Упрись руками, малыш. Упрись в шкаф. – Он не даёт мне уйти. Гладит меня по пояснице, спускается по внутренней стороне бедра. – Давай, расставь ноги, – касается меня между ног и разочарованно произносит: – Хоть раз мы сделаем это без смазки?..

– Жень, ну хватит! – дёргаюсь я. – Егор за стеной.

Парень не слышит меня, одной рукой стаскивает с бёдер спортивные штаны, а второй гладит, теребит плоть, трёт. Я терплю. Я свыклась с тем, что не могу испытывать удовольствие от секса. Никогда не могла.

– Он всегда за стеной. И пацан уже взрослый, понимает, что мы здесь не в куклы с тобой играем.

Я облегчённо выдыхаю, когда Женя убирает руку, но лишь на несколько секунд. Он достаёт из тумбы презерватив, вскрывает упаковку, раскатывает его на члене.

– Чёрт, смазка почти кончилась. – Выдавливает прозрачные капли себе на пальцы и растирает их по моим складочкам. – Ну! – машет головой, чтобы я повернулась спиной.

Я выполняю просьбу.

– М‑м‑м, – тихо выдыхаю, когда ощущаю давление между ног.

– Тебе будет хорошо, малыш.

Я прикусываю губу и считаю толчки.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.