Абсорбент. Маньяк, который меня любил

Игорь кивнул и подошел к своему столу. Стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, он сел и разложил листки на столе. Расположил их в зависимости от адресов по оптимальному маршруту, учел время, когда с ним могут встретиться и поговорить те, кто работает. Их было немного. Похоже, паранойя порядком мешала делу. Работающих Игорь выделил отдельно. Эти могли оказаться самыми интересными. Жаль, что нельзя было посмотреть дела и проверить, с чем они обращались раньше, узнать хотя бы возраст. Но нет так нет.

Игорь почувствовал азарт. А что, если он и впрямь найдет что‑то важное и спасет чью‑то жизнь? Ника ведь намекнула, что здесь не все симулянты. Он сам сто раз читал про случаи, когда человеку никто не верил, а дотошный следователь понимал, насколько все серьезно! Начать работу со спасения чьей‑то жизни – это бы убедило его семью, что он не зря пошел по этому пути. Не слишком часто и больше вскользь на воскресных обедах звучало, что ему стоило пойти как и брату – в ГИБДД. Вадик считал, что следователь – это слишком. Слишком опасно, слишком сложно. И брата хотелось переубедить больше всего. Игорь взял первый адрес.

– Романова Ксения Ильинична, – прочитал он себе под нос. – Ну что ж, давайте познакомимся, уважаемая Ксения Ильинична.

– Удачи, Игорек, – хмыкнула Вероника, и Игорь понял, что этот листок был подложен самой кураторшей. Что же, это могло быть интересно.

Он вышел на улицу и надел капюшон. Сильно похолодало, и в который раз он пожалел, что не послушал Вадика и не купил автомобиль, хотя бы в рассрочку. С другой стороны, все объекты жили в одном микрорайоне, а значит, пройдется пешочком. Не готов он пока к ипотеке добавлять еще и кредит на машину. Так они с Кристиной никогда не поженятся.

Словно подслушав его, тренькнул телефон – новая порция смайликов от Крыси. Лицо невольно озарилось улыбкой, и она не исчезала всю дорогу до дома Романовой. Когда он поднялся по лестнице, пришлось забыть о Кристине и обо всем остальном. Ксения Ильинична была дома, но в квартиру его не пустила.

– Я знаю, вы от Митрофана, я открою, а он набросится на меня и изнасилует прямо в прихожей, – тоненьким, почти детским голоском пожаловались из‑за двери.

Игорь даже оглянулся – не вышел ли кто‑то из соседей посмотреть на пособника насильника? Но, похоже, соседи были нелюбопытные или работающие.

– Ксения Ильинична, я из следственного комитета. – Игорь сунул в глазок свеженькую корочку. – Я по поводу вашего последнего обращения.

– Нет, в это время приходит только Митрофан, он следит сначала под окнами, а потом поднимается в подъезд, – отозвались из‑за двери. – Уже неделю снова ходит!

Игорь взбодрился и напрягся одновременно. С одной стороны, на первом же вызове поймать правонарушителя, да еще предотвратить преступление вроде такого – это здорово. С другой стороны, Игорь достаточно проработал в полиции, чтобы не видеть в этом ничего здорового. Участковым потому быть плохо, что по своим участкам они ходят по одному, а случиться может что угодно. С учетом своего опыта, Игорь вовсе не мечтал схватиться один на один с неизвестным наглым Митрофаном, который ежедневно достает интересующую его девушку. А вызывать кого‑то для помощи… вдруг это все‑таки пустышка? Вероника не выглядела как человек, способный ради шутки всерьез навредить коллеге. А своему чутью Игорь доверял.

Устав разговаривать с Ксенией Ильиничной через дверь, он набрал ее номер телефона, который был записан на листке. А сам спустился на один пролет, чтобы видеть дверь и успеть среагировать, если Митрофан пройдет нетривиальным путем, например через чердак из другого подъезда, и продолжил разговаривать с девушкой уже по телефону. Даже став за время разговора Ксюшей, Романова тем не менее не согласилась впустить следователя. Игорь уже подумывал позвонить Веронике и уточнить информацию, когда дверь подъезда хлопнула. Игорь напрягся. Тяжелые шаги становились все ближе, Игорь привычным жестом коснулся бока, где уже не было никакого пистолета, и сник, но тут же снова напрягся, готовясь к встрече с преступником. В голове мелькнула мысль, что делать, если это окажется кто‑то из жильцов. И тут он его увидел. Нет, их. Их было двое – мужчина и женщина. Игорь, быстро оглядев их с головы до ног, убедился, что никакой опасности они не представляют. Между тем, они тоже осматривали его.

– Новый следователь? – неожиданно спросил мужчина. Игорь кивнул. Мужчина повернулся к спутнице. – А я говорил, что Ксюха своими звонками доведет Веронику Васильевну, а ты твердила, что она в ремиссии. Вот тебе и ремиссия!

Игорь зацепился за прозвучавшее имя своей кураторши и не сразу понял, о чем говорит мужчина. Только сообразил, что это, вероятно, родители Ксении Ильиничны.

– Давно стоите, молодой человек? – тем временем участливо спросила женщина. – Пойдемте, горячего чая попьете, мы пока карету вызовем.

– Карету? – повторил Игорь, уже ничего не понимая.

– Надо снова везти ее к врачу, раз опять обострение, – пояснил мужчина. – А без санитаров она не выйдет, проверено.

– А Митрофан?.. – неуверенно уточнил Игорь, поднимаясь за парой обратно к квартире. – Его не существует?

– Существует, – вздохнула женщина. – Знаете, может, известный блогер такой?

Игорь собирался помотать головой, но вспомнил, что это имя упоминала как‑то Геля, которая за неимением собственной интересной жизни постоянно делилась событиями, происходящими со всякими популярными людьми.

– Это у которого четверо детей? – неуверенно спросил он.

– Пятеро. – Мужчина открыл дверь ключом. – И это только от официальной жены.

Игорь почувствовал себя глупо. Как он сам не сообразил, кто это. Ведь Митрофан – довольно редкое имя. Нужно было не уговаривать открыть дверь, а расспросить подробнее о Митрофане, может, она и открыла бы.

– Ну‑ну, не расстраивайтесь, Игорь Валерьевич. – Его пустили в квартиру, ознакомившись с корочками, и теперь мать Ксении пыталась его утешить. – Ксюша очень изобретательна в деталях.

Она бодро улыбнулась, как улыбаются люди, пытающиеся показать, что приняли свою потерю. Так улыбалась мачеха Игоря после смерти его отца. Плохая улыбка.

– Она вообще хорошая девочка, – добавила женщина торопливо. – Просто гены…

И она расплакалась. Игорь был прав. Утешать ее не пришлось, извинившись, она вышла в другую комнату. А Игорь беспомощно топтался в гостиной с чашкой чая в руках, пока вызванные санитары при нем не заполнили все документы и не увели тоненькую, похожую на подростка, светловолосую девушку. Ей можно было дать лет пятнадцать, хотя по паспорту уже исполнилось двадцать.

Игорь скомканно попрощался и вышел. По следующим трем адресам проживали мужчины, которые свободно открывали двери и были готовы пообщаться. Из разговора Игорю стало ясно, что обострение затронуло не одну Романову. Подозревались: соседи, инопланетяне и снова соседи. Только во втором случае соседи якобы хотели не убить несчастного и отнять его квартиру, а продать его втридорога за границу, где была нехватка завидных женихов. От этого персонажа Игорь вышел с гудящей головой и позволил себе зайти в кафе и взять стаканчик кофе. Хорошо еще, что осталось совсем немного адресов. Надо же, он был уверен, что обострения шизофрении бывают только весной и осенью! Хотя, судя по всему, диагноз шизофрения подтвердился только у Романовой, но Игорь с удовольствием отправил бы полечиться их всех.