Афера на костях

– Я подумаю об этом завтра, – процитировала Лера героиню знаменитого фильма и включила запыленный телевизор, висящий на стене напротив кровати. Благодаря насыщенной тв‑программе, напичканной всякой дребеденью, Лера скоротала выходной, почти не думая о Полянском. Самоуничижение – пустая трата времени. Все уже случилось. К чему изводить себя всяческими умозаключениями, не имеющими ничего общего с реальностью?

Воскресное дежурство началось с вызова на место преступления. Полянский заехал за Лерой прямо домой, лишив возможности как следует продрогнуть в троллейбусе.

– Умерла женщина – на нее свалилась люстра, – с ходу протараторила Серебренко, усевшись в машину Ярослава и при этом не глядя на него. – Основная версия – несчастный случай. Но есть подозрение, что это убийство.

– И тебе привет, – произнес он вполне добродушно. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично! Поехали, преступление само себя не раскроет, – скомандовала Лера нетерпеливо. Она хотела миновать разговор о ночном недоразумении, однако лицо предательски полыхало от стыда.

– У тебя красные щеки.

– Это от мороза. У меня аллергия на холод.

– Что же ты к нам‑то рванула? Могла бы выбрать более теплое место – где‑нибудь на лазурном берегу, – отшутился Ярослав. Он вдруг заметил, как Лера резко переменилась в лице и содрогнулась от болевого спазма, жадно хватая воздух, она как‑будто бы боролась с одышкой. Приступ паники? Почему?

– Давай поедем и как следует поработаем, – предложила она, с трудом выровняв дыхание.

Серебренко притихла и стала слишком задумчивой, ее поведение насторожило стажера. Что‑то в его словах стало катализатором резкой смены настроения напарницы. Или это просто маневр, чтобы Полянский не задавал лишних вопросов о ночном звонке и мольбах не бросать ее? «Темная лошадка – следователь Серебренко! Я выведу тебя на чистую воду!» – пообещал Ярослав мысленно и тут же сосредоточился на выезде из перекопанного сердобольными сотрудниками ЖКХ двора.

Тело молодой женщины чуть за двадцать лежало на полу под люстрой‑убийцей.

– Стекло пробило легкое, оно наполнилось кровью, – безразлично прокомментировал криминалист Поликарп Петрович, сидящий рядом с телом на корточках. Утонченный пятидесятилетний мужчина больше походил на музыканта, нежели на человека, ковыряющегося в криминальных отходах.

По какой‑то причине Анастасия Дубова устроила спальное место на полу, а не на диване, стоявшем в нише. Рыжие кудряшки разметались по подушке, ее глаза были широко распахнуты, рот приоткрыт – застывшая маска смерти.

Супруг погибшей Матвей Дубов сидел тут же в комнате на диване, уставившись перед собой. Он был в пижаме, перепачканной кровью и взъерошен. Согласно отчету оперативников, трагедия случилась под утро около четырех часов. Оперативники прибыли примерно в шесть утра и приступили к работе. Криминалист не обнаружил ничего подозрительно, он был уверен – это случайная гибель. Но Лере было неспокойно, она внимательно осмотрела однокомнатную квартиру со старой советской мебелью и люстрой, которая совершенно не вписывалась в этот убогий стиль.

– Это съемное жилье? – Серебренко обратилась к супругу погибшей.

– Да, мы снимаем квартиру… Приехали из другого города.

– Как влияет на смерть этой девушки квартирный вопрос? – уточнил Ярослав шепотом.

– Я пока не знаю. Просто собираю информацию, – задумчиво ответила Лера.

Осмотревшись в комнате, она прошла на кухню. В мойке несколько грязных тарелок, которые, судя по засохшим остаткам еды, находились там достаточно давно. На плите стояла кастрюля, Лера открыла крышку, понюхала содержимое и поморщилась.

– Ты не могла бы мыслить вслух? – попросил Ярослав, чувствуя себя беспомощным.

– В доме не прибрано. В кастрюле суп, сваренный сразу на несколько дней. Его вчера не убрали в холодильник, и он прокис. Тарелки в мойке перепачканы одним и тем же – невкусным супом. Она не старалась, хотя вон там несколько книг с рецептами, – подметила Лера, кивнув на деревянную полку, на которой помимо запыленной кулинарной литературы, грустили новенькие глиняные горшочки. – На кухне грязно, как и в комнате – пыль на мебели, на компьютере. Но люстра – абсолютно чистая! Полагаю, ее прицепили к потолку совсем недавно.

– Тот, кто прицепил, тот и убийца? Думаешь, муж причастен?

– Я этого утверждать пока не могу. Подозреваю, он изменял своей жене.

– Почему ты решила, что он ей изменял?

– В этом доме семейный очаг давно погас. Даже привычка просто вместе жить износилась, понимаешь?

Ярослав не понимал. Он пытался осмыслить слова следователя Серебренко и связать погасший очаг с изменой Матвея, но это казалось ему непостижимым.

Лера вернулась в комнату, где сидел ошарашенный муж погибшей Анастасии. Он походил на плюшевого медведя, оставленного забывчивой хозяйкой и совершенно не был похож на убийцу.

Тем временем криминалист продолжал обследовать люстру на наличие отпечатков пальцев. То, что происходило вокруг, казалось, его совершенно не интересовало, он был полностью сосредоточен на своей миссии.

– Как это случилось, Матвей? – холодным тоном произнесла Лера, рассматривая, как изящные руки Поликарпа Петровича колдуют над люстрой.

– Я уже говорил с полицейским… Я встал ночью попить, потом услышал грохот, вернулся в комнату…

– А тут труп!

– Она была еще жива и хрипела… Я вызвал «скорую». Они приехали, но было поздно.

– Почему она спала на полу?

– Ну… диван старый, неудобный, а у нее спина болела, вот она и легла на пол, – ответил Матвей, но его слова прозвучали не очень убедительно.

– А вы все время спите на диване? – не унималась Серебренко.

– Мне не удобно на полу, там твердо.

– Давно вы в ссоре?

Матвей растерялся, на его глазах выступили слезы. До него, наконец, дошло, что его допрашивают, как подозреваемого в убийстве жены.

– Красивая была люстра, – задумчиво выдохнула Лера, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. – Блестящая!

Криминалист подтвердил – отпечатки на люстре принадлежали только одному человеку – мужу убиенной Матвею Дубову. В квартире посторонних «пальчиков» не обнаружилось, только те, что оставили квартиросъемщики.

– На люстре лишь ваши отпечатки. Как вы это объясните, Матвей?

Лера внимательно наблюдала за перепуганным мужем, который вмиг побелел, как лист бумаги. Казалось, он вот‑вот лишится чувств.

– Так я это… лампочки менял на днях… там не горели две штуки, – блеял Дубов.

– Муж‑убийца – это слишком просто! До тошноты! – недовольно пробурчала Лера. – А хозяйка квартиры бывает здесь в ваше отсутствие?

– Нет, – неуверенно ответил раскрасневшийся Матвей. – Я не знаю… У нее свои ключи от этой квартиры… но обычно она предупреждает о своем приходе.