Ангел для Зверя
– Если тачку не тронут – c меня ящик водяры, – предлагаю я и вижу загоревшуюся алчность в белесых, осоловелых глазах каждого из пяти забулдыг.
Это я, конечно, ляпнул, не подумав, водки‑то у меня с собой нет, но зато они теперь с моей ласточки пылинки сдувать будут.
А я пойду сдувать пылинки со своей невесты, решившей какого‑то хера, что может взять и бросить меня.
Но судя по тому, что она не открывает мне двери, я ей вообще не сдался.
В подъезде воняет мочой так сильно, что режет глаза, а слизистую носа сейчас просто сожжет. Надо забирать отсюда Кристину.
Даже если сразу не станет жить со мной в доме, купим квартиру.
– Кристина! – стучу по дряхлой двери, слыша, как в квартире что‑то громко падает. – Я пришел, милая.
Минута, вторая. Ответа нет, а у меня неожиданно голова начинает кружиться. Тошнота к горлу подкатывает. Скорее всего от дикой вони.
Наивная… Думает уйду, а она махнёт на поезд?
Надеется, искать не стану? Разве не дал ей понять, что мы стали одним целым? Все проблемы на двоих. Ну похитили, ну помяли маленько – по словам парней. Зачем и куда бежать собралась.
Я же рядом, вернулся. Сама меня выхаживала. Теперь моя очередь ее в себя приводить. Может даже писечку ее влажную полижу, хоть раньше не делал такого.
Только бы дверь эту открыла, пока я ее своим окостенелым стояком не выбил.
– Кристина! Открывай! Я знаю, что ты дома.
За дверью слышится всхлип, и я уже со всей дури долблю в чёртову разделяющую нас дверь.
Молчание.
Да что за пиздец? Я что ей сопляк какой в подъезде ошиваться в ожидании ее милости.
Голова сильнее раскалываться стала.
– Открывай!
– Эй, я сейчас милицию вызову, – слышу недовольный голос позади себя и оборачиваюсь.
Дверь напротив открылась. Из нее показал свою лысеющую голову мужик с сальной губой. Мясо поди жрал.
Он осматривает меня с ног до головы, оценивая масштаб проблемы, и быстро возвращается к себе.
Мудрое решение.
– Кристина! – возвращаюсь я к своему занятию, с каждой секундой злясь все сильней. – Не беси меня. Тебе же хуже будет.
Пугать ее не хочу, но заставляет же идти на крайние меры. Что стоит открыть с первого раза. Трусиха. Теперь как идиот ору на весь дом.
И вдруг из мыслей вырывает всхлип и тихий стон:
– Уходи, Руслан! Я уезжаю!
Ее поступок вызывает острое недоумение. А смысл был меня выхаживать? Смысл был торчать в палате день и ночь как жена? А теперь уехать собралась? А меня кто будет спрашивать?
– Открывай или я выломаю дверь, – тихо с рыком выдаю, осознавая, что злость вскипает во мне как вода в котле. – Раз…
Надеюсь на ее благоразумие, но эта трусиха думает, что я шучу.
– Руслан! Пожалуйста!
– Два!
– Руслан! – ее голос надламывается. – Тебе надо в больницу!
Ломать так ломать.
– Вот именно. Поэтому я и приехал за своей медсестрой, – раздражено подмечаю очевидное… Опираюсь рукой о стену и смаргиваю чёрные точки в глазах. Что так хреново‑то? – Три. Отойди от двери!
Дыхание учащается, в ушах поднимается гул. Отхожу назад и ставлю упор на левую ногу, чтобы разбежаться.
Чувствую, как меня мутит от нагрузки. Надеюсь только на то, что меня не стошнит прямо сейчас.
Разбегаюсь и не успеваю затормозить, как двери резко открываются.
Блять!
Кристина шустро отбегает в сторону, пока я врываюсь внутрь, пробегаю пару метров и запинаюсь об ковер.
– Сука! – падаю я с грохотом. Последнее, что вижу, клетчатая дорожная сумка. – Не уезжай, Ангел. Я сдохну без тебя.
Глава 16
В нос бьет резкий запах. Он вызывает тошноту, и я осознаю сквозь дрему, что мне тычут в нос нашатырем.
Собираюсь с силами и разлепляю глаза.
Что тут у нас?
Белые коленки, между ног виднеется розовая полоска трусиков, маленькая грудь, светлые локоны, большие глаза.
Неужто я в рай попал? Тогда мне срочно нужен вот этот ангел. Желательно без ничего.
Что за бред? Пытаюсь сморгнуть с глаз странную дымку.
– Руслан, ты слышишь меня? Руслан, – улавливаю я обеспокоенный голос своего ангела. Кристины. Моей Кристины. Воспоминания в больной голове начинают восстанавливаться. – Боже, я вызываю скорую.
Я в больницу не вернусь. Нечего мне там больше делать. Я в полном порядке. А даже если раскалывается голова, и в сон клонит, то разве я не рядом с квалифицированной медсестрой?
Переворачиваюсь на спину и с трудом, но сажусь, замечая в бледной руке трубку.
– Стоять, – пытаюсь прикрикнуть, но выходит лишь легкий хрип.
Это я, получается, свалился в обморок. Буквально в ноги своей девочке. Поднимаю на нее тяжелый взгляд. И целый рой пчел‑вопросов кусают мозг.
А она замирает с телефоном у уха.
Переживает. Носом хлюпает. Глаза на мокром месте. Светится вся. И в душе сразу тепло становится, спокойно, словно домой зашел, запах хвойных деревьев почувствовал.
Весь день бы так сидел и пялился. Только вот не понимаю, что за сцены она разыгрывает? Что за попытки убежать, как будто искать не буду.
– Судя по тому, что ты улыбаешься, – говорит она необычайно серьезно, словно строгая учительница. Да, детка. Будь со мной построже. Я могу быть очень плохим мальчиком – Ты можешь доехать до больницы и сам.
Убирает телефон, хватает сумку, бросая ключи на аляпистый, как и обои в квартире, диван. А я все наблюдаю как будто в замедленной съемке. Как она бросает последний взгляд, как топает к выходу, как хватается за ручку.
Меня как гейзером подбрасывает. Чувствую, что хренью мой бросок закончится, но дверь с шумом перед ее носом захлопываю. Кристина испуганно вскрикивает, но нам нужно разобраться.
Поэтому разворачиваю замершее тело и толкаю к двери, нависая сверху.
– Расскажешь, куда собралась?
