Ангел смерти

– Я уверена, что скоро. Когда я получу остаток денег?

Телефонный разговор прервался. Нина раздраженно отодвинула поднос с едой. Аппетит пропал совершенно. Девушка вскочила, легкий халатик прикрыл обнаженную фигуру, и направилась в ванную комнату.

 

Кирилл вошел в холл Национального медицинского исследовательского центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова. Навстречу ему шел молодой человек в белом халате.

– Приветствую тебя, о эскулап!

– Привет, Родион. Что за пафосное настроение?

– Чему радоваться, если тему закрыли!

– Поясни?

– Нашу тему закрыли.

– Как закрыли? Еще вчера я получил положительный ответ профессора Морозова.

– Я знаю, а сегодня наш директор свернул многие темы в связи с их неактуальностью.

– При прежнем руководстве все делалось для науки, а сейчас пришел карьерист, и ему отрицательные результаты портят показатели. Я сейчас иду прямо к нему, пусть сам расскажет, почему наша тема потеряла актуальность.

– Кирилл, успокойся, не увольняют – и то хорошо. Значит, будем работать, как наши предки – на два фронта. Выполнять порученное задание и не забывать о своей теме.

– Нет, Родион, я поговорю с Альбертом Сергеевичем как заведующий отделом.

– Не мне тебя учить, но ты подумай, прежде чем лезть в бутылку.

Кирилл пожал протянутую руку, юноша проводил его взглядом.

Родион окликнул проходящего мужчину в белом халате. Два задумчивых сотрудника направились в зимний сад покормить певчих птиц, как поступала в свободное время половина работников медицинского центра.

Кабинет Альберта Сергеевича располагался на втором этаже медицинского исследовательского центра. Его хозяину очень нравилось восседать тут, осознавая свою значимость. Альберту Сергеевичу слишком дорого обошлось назначение на пост. Он весьма неохотно вспоминал это время, когда приходилось долго собирать компроматы на конкурентов, плести интриги, чтобы протолкнуть свою кандидатуру на освободившееся место. А затем начинать все сначала. Предшественники, по его мнению, слишком много сил уделяли развитию «непонятных тем в науке».

– Человек смертен, и с этим ничего не поделаешь, – любил повторять Альберт Сергеевич.

Он перечитывал сообщение от очередной любовницы, в котором говорилось, что он идет с ней в храм искусства на оперу Глинки «Жизнь за царя».

– «Жизнь за царя», – повторил Альберт Сергеевич, прикрыв глаза от предвкушения.

Он подскочил, когда со стуком распахнулась дверь: на пороге стоял заведующий отделом Кирилл Рокотов. За ним, семеня, бежала секретарша, чертившая руками в воздухе замысловатые фигуры.

– Альберт Сергеевич, Альберт Сергеевич, он меня не слушает! Я говорила, у вас срочное совещание, – щебетала секретарша.

– Альберт Сергеевич, объясните, на каком основании закрыли наш проект, – проревел Кирилл.

– Рокотов, вы что себе позволяете? Ну, никто его не прикрыл. Пока. А приостановил. Вот вы, Кирилл Владимирович, пожалуйста, предоставьте отчеты по вашему проекту.

– Хорошо, – отчеканил Кирилл и вышел.

Альберт Сергеевич гневно взглянул на секретаршу, и та мгновенно выскочила из кабинета.

Кирилл шел по коридору, когда его окликнул Родион.

– Вот ты где, я уж думал, ты все хорошо взвесил, а решился все‑таки.

– Не послушал я тебя. Зашел к нашему «светиле».

– Неужто передумал? Судя по твоему виду, я оказался прав.

Кирилл махнул рукой. Он шел, обгоняя сотрудников.

– Кирилл, ты меня совсем запутал. Нас давно в операционной ждут.

– Что же ты, голова садовая, сразу не сказал?

– Сам ты нехороший человек! Ты мне сказать дал? – Родион пригладил ежик на голове.

– Все, голова садовая, потом отношения будем выяснять. Бегом в операционную.

Шел третий час операции. Сидевшие в холле люди вздрагивали каждый раз, когда врачи в операционных костюмах выходили из дверей. Самые нетерпеливые пытались задавать вопросы, но от них отмахивались, словно от назойливых мух. В холле непроизвольно начала накапливаться напряженная атмосфера страха, боли и неизвестности. Какой‑то мужчина хватал за рукав врача, который, валясь с ног от усталости, направлялся из операционной в ординаторскую.

– Да не волнуйтесь вы так, Кирилл Владимирович самый опытный хирург в нашем центре, – промямлил он.

Кирилл сидел в ординаторской, нервно потирал руки, словно старался стереть с них невидимую опасность. К нему подошел Родион.

– Ты чего такой встревоженный?

– Сам не понимаю, что происходит, но что‑то тут не так.

– Да ты чего? Операция прошла успешно. Ты просто гений.

– Я хорошо выполняю свою работу.

– Тогда чего?

– Понимаешь Родька, какая‑то странность с этим органом.

– Ничего не заметил.

– Ладно, может, только почудилось. Пошел одеваться, а то Нина заждалась.

– Ты совсем девушку забросил. Смотри, разлюбит она тебя.

– Не успеет. Хочу пригласить ее в ресторан.

– О, в ресторан, круто. Не разбалуешь?

– Родион, тебя не поймешь: то сетуешь, что я девушку забросил, то – «разбалуешь». Ты уж определись. Когда с Лизой отношения оформите?

– Только после тебя.

Родион хлопнул друга по плечу, накопившая усталость растеклась по телу, заслоняя собой все мысли о работе. Кирилл не спеша оделся и тоже вышел.

Опять вернулась мода на натуральную пищу. Рестораны наперебой старались заманить клиентов. Подошел метрдотель, предложил свободный столик. Официант не заставил долго ждать. Он принял заказ, паре предложили за счет заведения по маленькому салату и аперитив. Нина была на седьмом небе от восторга.

– Представляешь, были времена, когда официант специально долго не подходил, и посетители долго ожидали его прихода, постоянно перечитывая названия блюд в меню, чтобы не забыть, что хотели заказать.

– Фу, я после такого второй раз не пошла бы в этот ресторан.

– Делалось это, как я уже сказал, специально, чтобы у посетителя, долгое время вдыхающего запахи, идущие из кухни, усилилось слюноотделение и в итоге он бы заказал больше, чем хотел в начале.