Ангел смерти

– Надеюсь, он здоров?

– Вот это сейчас выясняют. Еще раз повторяю, что мы со своей стороны готовы все уладить. Только потом не надо обвинять нас в срыве контракта, или все же я непонятно излагаю свою мысль?

– Ну почему непонятно? Просто в нашем деле всегда надо соблюдать осторожность. И не надо так нервничать, молодой человек.

– Что значит не надо нервничать? Я прибыл согласно нашему договору, а вы тянете время, – Кирилл старался сохранять спокойствие.

– Это всего лишь формальная предосторожность. А почему Михаил Дмитриевич сам не приехал, как прошлый раз?

– Я же уже говорил, Михаил Дмитриевич, находится в медучреждении. Так что сегодня придется мне.

– А справитесь?

– Мы с Мишей учились на одном курсе. И эту фирму открыли вдвоем.

– Тогда я совершенно спокоен. Не в моих правилах изменять установленный порядок, но есть обязательства перед заказчиком.

Альберт Евгеньевич кивнул кому‑то через плечо Кирилла. Вооруженный охранник, который до сих пор стоял и ждал указаний, развернулся через левое плечо и вышел.

– Альберт Евгеньевич, – мужчина в халате протянул правую руку. – Вы уж простите, что так получилось.

– Кирилл Викторович, – ответил на рукопожатие Кирилл.

– Значит Ожогов Кирилл Викторович – вы?

– Да, а что вас так удивляет?

– Ничего, только почему Михаил раньше нас не познакомил?

– Ничего страшного. Михаил еще со студенческих времен считал себя лидером и старался все делать самостоятельно. Я ему не мешал.

– Поразительно, кажется, я о вас знаю все или почти все. Михаил то и дело о вас рассказывал. А новый раствор для длительного хранения органов – просто прорыв в науке.

– Альберт Евгеньевич, я тронут, но сами говорили, что дело прежде всего.

– Все, все, уже умолкаю. Сейчас подойдет научный сотрудник, поможет надеть костюм и расскажет, как себя вести. Увидимся позже.

Кирилл проследил за взглядом Альберта Евгеньевича и увидел в маленькой нише неприметного субъекта в униформе. Если бы его не окликнули, вряд ли можно было принять его за живого человека. Он стоял неподвижно, пока не подошел Кирилл, двигались только глаза, внимательно следившие за всем происходящим. Он отошел от двери, перед которой стоял, и после того как Кирилл приблизился к нему, охранник приложил палец к сканеру, и электронный замок открыл дверь в соседнее помещение. Перед глазами Кирилла открылся просторный зал, заставленный громоздкой аппаратурой, соединенной проводами. Вокруг оборудования сновали люди, подготавливая технику.

– Необходимо пройти одну формальность, – дребезжащим голосом произнес ассистент. – Вставьте удостоверение личности в аппарат.

Кирилл вставил в приемник пластик, и на экране показалось его фото. Далее прописалось: Ожогов Кирилл Викторович, две тысячи двадцатого года рождения.

– Приложите указательный палец, – пискнул аппарат.

После процедуры загорелась зеленая лампочка и появилась надпись: «Личность опознана».

– Вот видите, я же говорил, что формальности, – проскрипел ассистент.

Он указал на группу сотрудников, ожидающую Кирилла.

– Кирилл Николаевич, здравствуйте, – обратился вдруг к нему молодой человек. – Вы меня не помните?

– Ну как же не помнить, Глушаков. Правое колено с раздробленной чашечкой.

– Точно. Спасибо вам. Если бы не операция, ходить бы мне, не сгибая ноги.

– Ну не мне спасибо, а персоналу.

– Персоналу отдельное спасибо, но если бы не ваши руки, то персонал ничего не смог бы сделать. А вы тут как, по делу или отдохнуть решили?

– Вообще‑то по делу, и будет лучше, если мое настоящее имя никто не будет знать.

– Заметано, – тихо произнес Глушаков и отошел.

К нему тут же подскочил старший ассистент и резко отвел в сторону.

– С кем говорил? – проскрипел старший ассистент.

– Ну помните, я в автокатастрофу попал. Еще нетрудоспособный был три месяца.

– Помню, а это тут причем?

– Да хирург мне тогда колено сделал, лучше старого. А отблагодарить его никак не получилось. Вот и мерещится во всех врачах.

– Аппаратуру подготовил, заботливый? А то смотри, ноги выдернут.

Глушаков, кивая, вырвался из рук старшего ассистента и бегом направился к аппаратуре, где уже стоял Кирилл в сильно модернизированной одежде «странника».

– Слушайте, я здесь главный по запуску этой штуки, – привлекая внимание к себе, громко произнес Глушаков, направляясь к Кириллу и расталкивая сотрудников. – Управлять этим, – он развел руки показывая на весь зал, – так же просто, как опытному хирургу вылечить сломанное колено.

– Меня отправят в тот же период, что и в прошлый раз? – перебил его Кирилл.

– Нет, в прошлый раз возникло много проблем. Капсула еле вернулась, и та в нерабочем состоянии. Поэтому решили оставить направление, где все отработано. Забираетесь в капсулу. Ничего не трогаете. После того как на дисплее загорится надпись «Старт», нажимаете кнопку, и через секунду переместитесь в подпространство, а уже оттуда – куда запрограммирована капсула. Вот, посмотрите сюда, пока не сели. За креслом стоят три контейнера с новыми разработками. Инструкции по использованию – внутри контейнеров. Питание на три дня, вода, горючее для приготовления пищи и обогрева. Костюм, что надет на вас, защищает от огнестрельного и колющего оружия. Управление костюмом на запястье.

Договорить Глушакову не дали. В зал влетел охранник, держась за окровавленный бок.

– На нас напали вооруженные люди. Защищаемся, но сил не хватит.

– Быстрее в капсулу. Успеем запустить, – Глушаков, не слушая возражений сослуживцев, командовал стартом.

Кирилл перепрыгнул через борт капсулы и оказался в кресле. Ассистенты начали предстартовую подготовку. Одни включали аппаратуру, другие проверяли телеметрию на компьютерах. Бронированная дверь подвергалась натиску, но пока выдерживала его.

– Учтите, если не успеете за три дня, то следующий сеанс через неделю. И спасибо за колено, – прокричал в ухо Кириллу Глушаков.

Кабина капсулы закрылась, скрывая пассажира. Когда на дисплее телеметрии зафиксировали готовность, Глушаков нажал кнопку «старт», мысленно представляя, как на экране капсулы загорелся такой же индикатор. Выбитая дверь влетела в помещение, а вместе с ней ворвались грохот, яркий свет, дым и смятение.