Без драм

Автор: Мария Фастовец

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 18.05.2023

Аннотация

Комедийная повесть с депрессией в главной роли. Маленькая глава из жизни обычной девушки, которая пытается справиться с внутренними демонами.

Без драм

Мария Фастовец

ISBN 978‑5‑0060‑0434‑4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый всеми город. Исчезли мосты, башни, базары, переулки и пруды. С неба опустилась бездна и залила ядовитым туманом все, что было на ее пути. Пропал город, как будто никогда и не существовал на свете. Нет, это не была туча, что‑то куда более зловещее надвигалось на ставший, казалось, стеклянным город. Закутав в безнадежную серо‑синюю плотную массу верхние районы, она стала опускаться ниже, отравляя своим дыханием уже отчаявшихся жителей. Одни горожане в панике мчались вниз, понимая бессмысленность попыток спастись. Другие объединялись между собой и, вцепившись в друг друга, зажмуривались в попытках укрыться хотя бы мысленно. А кто‑то смиренно шел по улице и уверенной, как казалось со стороны, походкой входил в смеющийся над своими жертвами туман.

Одна из спасающихся, не в силах больше бежать, бросилась в первый попавшийся дом и забралась в его самую темную комнату. Она отчаянно закрыла дверь, подперев ее стулом, единственным предметом мебели в комнате, и, дрожа каждой клеточкой тела, забилась в угол и уставилась на маленькое окошечко под потолком на противоположной стене. Это было единственное место, через которое тьма могла пробраться в дом. Через окно был виден весь город, окутанный мглистой смертью. Было видно, как тьма медленно, для своей всеобъемлющей массы, приближается к дому. В какой‑то момент границу бездны перестало быть видно, и казалось, что она уже поглотила каждый уголок города и вот‑вот пробьется и в эту комнату, чтобы забрать свою последнюю жертву. Налитые слезами, но неподвижные в своем устремление на окно глаза вдруг закрылись в надежде, что так будет менее страшно, но через секунду, не в силах сдержаться, снова открылись, чтобы видеть своего убийцу. Туман все еще не пересек границу комнаты, но снаружи он казался уже более плотным, как будто воздуха там не было вовсе. Через несколько мгновений то, что так живо представлялось ей, наконец произошло, и тьма медленно начала вползать в комнату. Страх перестал быть дрожью и, на секунду отступив, переродился в огромную иглу, которая с силой ударила ее куда‑то между ребер, парализовав все тело и охватив разум ужасом настолько… что она проснулась.

Обычно ей не снились сны, особенно такие реалистичные, поэтому эмоции от пережитого были еще ярче. В комнате было душно, фонарь за окном лениво светил сквозь тонкие шторы отвратительным желтым светом, и четкий луч предательски падал прямо на ненавистную ей теперь книжку. Аня пыталась отдышаться и еще немного дрожала от страха, убеждая себя, что все это был сон. Кинув взгляд на книгу, она сморщилась и неаккуратно кинула ее в ящик, словно это могло спасти ее от все еще пугающего сновидения. Мысли никак не могли встать на место, как будто что‑то важное осталось в том сне. Как будто это был не совсем сон, и происходящее в нем как‑то связано с явью.

Аня взглянула на часы – до будильника оставалось совсем немного, и она, надеясь еще раз заснуть, вслух сказала себе – «Бред!». Беспокойные мысли действительно улеглись и отступили, дав ей спокойно дожить до утра.

«Чертов будильник, чертово утро, чертов кот, который разбудил за три минуты до положенного времени, чертов трактор за окном» – те мысли, с которыми просыпается среднестатистический человек в среднестатистическом городе и с которым проснулась Аня этим среднестатистическим утром. Все шло как обычно: телефон, тапочки, ванна, кофе, яичница – не среднестатистически сгорела, испортив и до этого не доброе начало дня.

Аня всегда была оптимистом. Нет, не таким, который говорит: «Как хорошо, что сегодня на улице ливень, возьму свой любимый желтый зонт». Она была нормальным оптимистом, который принимает (или думает, что принимает) мелкие неудачи и не страдает с утра до ночи об упущенных возможностях. Она всю жизнь плыла по течению, надеясь, что вот‑вот куда‑нибудь приплывет или хотя бы проплывет мимо золотой рыбки, и она то наконец решит все ее проблемы. Особых проблем в общем‑то у нее и не было, но на чудо все равно надеяться хотелось. Жизнь шла, как она и должна была идти – школа, институт, поиски работы, стабильный заработок, семья. До последних двух пунктов она пока не дошла, но, сказать честно, и не особо из‑за этого тревожилась. Она работала над небольшим проектом со своими друзьями и подрабатывала то тут, то там, поэтому финансовые вопросы ее не особо волновали, а семейные уж тем более. Ее вообще мало, что волновало. У нее был талант – вокруг нее все всегда складывалось так, как надо. Она не выигрывала миллион в лотерее и не встречала на улице принца, но около нее всегда появлялись правильные люди, вовремя подворачивался удачный проект, и даже автобус почти всегда подходил к остановке в нужную минуту. Аня знала о своей суперсиле и жила с девизом – «Что‑нибудь придумаем».

Аня была оптимистом, поэтому быстро забыла об яичнице, но о сне никак забыть не могла. Странная, непривычная тень лежала над ее мыслями сегодня. Она представляла тьму, медленно накрывающую город, людей, поглощаемых ее, и себя, сидящей в углу комнаты с белыми каменными стенами. Почему‑то больше всего ее беспокоили именно люди, убегающие от смертоносного тумана: что они чувствовали, как они боялись, что их пугало и почему один из них добровольно вошел в эту тьму? Неужели ему было не страшно? Неужели он не боится смерти? Неужели он этого хотел?

Она взглянула на часы, поняла, что снова опаздывает, но все еще сидит в углу своей кухни с недопитым кофе. «Как я вообще видела всех этих людей, если почти все время была в углу запертой комнаты? Что за дурацкий сон,» – и решительно пообещав себе не думать о тучах древних городов, побежала собираться на встречу.