Без драм

Встречи, на которые она постоянно ходила, казались ей очень важными, несмотря на то что они больше походили на дружеские посиделки, чем на рабочие собрания. Офисом выступала, конечно же, квартира одного из участников проекта, который был его главным идейным вдохновителем. Квартира эта и правда не была похожа на место, где кто‑то может жить. Это была небольшая студия, где дешевая современная мебель расставлена вперемешку с советской и приправлена кое‑где «модными» деталями, чтобы царившую безвкусицу можно было гордо назвать эклектикой.

Проект, над которым они работали, пока не приносил больших денег, но все верили, что он вот‑вот станет чем‑то по‑настоящему великим. Почитав про компании‑единороги, члены рабочей команды решили сделать несчастное животное своим талисманом, символом, логотипом и даже как‑то отразить в названии. Но связь была настолько тонкой, что никто кроме их самих, не мог понять, причем тут единорог. Вообще, они и сами не всегда могли объяснить эту зависимость.

Постоянными членами команды были пять человек, где все занимались всем, поэтому зачастую никто не делал ничего. Кроме них к работе подключались и другие «специалисты»: чьи‑нибудь друзья, парни, сестры, одноклассники, которые были бы не против помочь в развитии интересного проекта. Даже чью‑то бабушку подключили к работе – она связала маленького единорожку, который должен был стать главным талисманом команды. Но он получился таким маленьким и таким радужным, что понять, какой это зверь, было практически нереально.

– Завтра очень, очень важный день! – торжественно, как и все, что он говорил, начал Сергей. Он был настолько «торжественным» во всем, что большинство его знакомых называли его полным именем – Сергей. Он то и придумал начать этот проект.

– Как и каждый день, – меланхолично, и не особо ожидая, что ее действительно услышат, прокомментировала Таня.

Не многие разделяли энтузиазм Сергея, особенно Таня. Она не была постоянным участником проекта, так как внедрилась позже и работала над ним (как она сама говорила) «по приколу». Так она оправдывала себя, когда ее спрашивали, зачем она тратит на него столько времени, не получая ни копейки. Но, по факту, она привносила пользы чуть ли не больше, чем все остальные. У нее единственной было бизнес‑образование и вообще какие‑либо знания о том, чем они занимались. Таня делала вид, что ей все равно, но на самом деле она искренне переживала за проект и за его участников.

– Нет! – продолжал Сергей. – Завтра особенный день! Если мы этого спонсора уговорим, то все, мы на финишной прямой дороге в Силиконовую долину.

– Нафиг Силиконовой долине наши футболки?

– Да что ты все портишь постоянно? – Сергея очень бесила депрессивная манера Тани разговаривать, а Таню бесила непосредственность Сергея, который все‑таки считался в проекте главным. Возможно, только поэтому Таня все еще не была включена в список членов команды. Она была прямой девушкой, настроенной скептически ко всему на свете, и сжатый рамками общественных условностей Сергей не мог примириться с ее яркой индивидуальностью.

– Я – реалист, – гордо ответила Таня, отбросив назад свою рыжую копну вьющихся волос.

– Реалист, который верит в единорогов?

– Причем тут единороги? Не трогай моих единорогов! – Таня и правда очень любила единорогов, что плохо коррелировалось с ее образом. Казалось, только это и заставило ее изначально начать работу над проектом. Таня вообще была полна противоречий, и понять ее было очень трудно.

– Ну ты же не серьезно в них веришь, да ведь? – включился в разговор Толик, который действительно был в команде по приколу. Он тоже не понимал феномен Тани, и вопрос искренности ее любви к фантастическим существам его очень волновал.

– Оооой, только не начинай… – Даша же наоборот, хорошо понимала Таню (она изначально была той подругой, которая втянула ее в работу) и знала, что этот спор никогда ни к чему хорошему не приводит. Даша вообще хорошо понимала людей, но редко пользовалась своим умением, предпочитая концентрироваться на собственных переживаниях. Их ей разгадать было куда сложнее, чем эмоции других.

– Отрицать существование единорогов глупо и ненаучно! – от такого человека, как Таня, это звучало действительно умно и логично.

– Ну всеее… – Даша закрыла руками лицо, ожидая очередной грандиозной битвы вокруг факта существования единорогов.

– Да‑да, мы помним, его даже Рафаэль рисовал! – Сергей пытался сделать свой торжественный голос еще и издевательским, но такие эмоции выходили у него плохо.

– Писал! – хором крикнули Аня и Даша, которые учились на художественном факультете и единственное, что вынесли оттуда, – это то, что картины пишут, а не рисуют.

– Душнилы…

– Как мы опять пришли к единорогам? – Даша все еще не теряла надежды переключить тему.

– Странно к ним не прийти с таким фир‑стилем, – философски‑растянуто, как сказал бы Винни‑Пух, ответил Толик. Это была его привычная манера говорить, хотя внешне невысокий худой Толик был больше похож на Пятачка. Он все время немного улыбался, как будто смущаясь, и поэтому казался самым безобидным существом на планете.

– Давайте сконцентрируемся на Польском, – Аня наконец вспомнила цель их встречи. – У нас преза еще даже не готова.

Она открыла блестящий ноутбук и начала включать недоделанную презентацию, которая должна была стать их билетом в жизнь. Переживший не одно такое испытание компьютер, медленно просыпался и не хотел реагировать на резкие команды хозяйки. С трудом прогрузилась заставка, и ноутбук с шумом начал обрабатывать тяжелые файлы. В такие моменты Аню обычно накрывала волна раздражения – как что‑то посмело работать медленнее, чем ее и так не быстрый мозг! Но тут она снова, как утром на кухне, провалилась в свои мысли и на несколько минут абсолютно выключилась из реальной жизни. Ее сознание опять накрыла та самая тьма, но не людей, не города уже не было. Только удушающий туман на блеклом фоне ее обычной жизни, которая как фильм проецировалась на плотный серый смог.

– Аня! – неприятный голос Сергея громко выдернул ее из параллельного мира неосознанных абстрактных размышлений, которые, казалось, физически начинали душить ее. Очнувшись, она инстинктивно потрогала шею, чтобы убедиться, что все это происходило только в ее голове.

– Что? – растеряно почти прошептала она.

– Загрузилось. Что ты сегодня такая странная?

– Да я не могу выкинуть из головы сон, – Аня не была до конца уверена в том, что этим стоит делиться. – Самый дурацкий сон в моей жизни.

– Хуже того про котопса? – с ужасом в глазах вспомнил старых сон Ани Толик.

– Котоенота… – с еще большим ужасом в голосе исправила его Аня. – Нет, тот хуже. Наверное… Не знаю… И вообще, это ты во всем виноват! – Аня неожиданно изменила тон на уверено‑обвинительный и указала на Артура, сидящего в дальнем углу комнаты и до этого не включающегося в диалог.

– Я?? – Артур с полным недоумением поднял глаза с телефона. Он не слушал, о чем говорят его коллеги. – Что я опять сделал?

– Опять, ха‑ха, – Таня не упускала возможности сострить или поиронизировать над кем‑то. Это было ее хобби.