Без драм

Вообще на эту встречу взяли не всех. Общим голосованием было принято решение, что поедут трое. Первый – конечно же, Сергей. Его кандидатура даже не обсуждалась, хотя она больше других вызывала сомнения. Второй была выбрана Даша. Она грамотно формулировала мысли и быстро реагировала на любой вопрос. Даже если она не говорила ничего по делу (как в большинстве случаев), создавалось впечатление, что она сказала что‑то очень умное и несомненно правильное. Примерно таким способом она и завоевала право представлять команду инвестору. Третьей стала Аня. Из главных аргументов в ее защиту было «она привлекает удачу» и «она милая». Оба аргумента были хоть и сомнительными, но лестными. К тому же Аня и правда считала себя важным игроком и была уверена, что без нее встреча не будет успешной. Таня не была членом команды и на участие в мероприятии рассчитывать не могла. Толик сам признал, что вряд ли будет там чем‑то полезен, а Артур в этот день почему‑то не мог.

Аня, второпях собираясь на встречу, ускоряла каждое свое действие и все время кидала взгляд на часы. Она даже включила энергичную музыку на фоне, потому что прочитала, что быстрый ритм интуитивно ускоряет физические действия. Ей казалось, что это помогает. До выхода оставалось пять минут, и времени хватало, чтобы закончить все дела и выйти вовремя. Она забежала в ванну, чтобы поправить макияж, взглянула на себя в зеркало и ее взгляд застыл на своих глазах.

Она только сейчас осознала, что неизвестная тень все еще висит над ее мыслями, и висит она там с момента, как она проснулась. Аня вдруг ощутила ее, прикоснулась к ней своим разумом. Тень уже не была ей чужда, она была частью ее сознания, которую Аня не принимала и не могла контролировать. Она была похожа на вирус, который проникает в организм извне, но становится с ним одним целым и медленно поражает все изнутри. Но это не было вирусом, оно было другим. Это было что‑то, что она никак не могла назвать, но знала, что имя этому есть и оно ей хорошо знакомо. Все происходящее в Аниной голове казалось ей очень странным и беспокоящим. Она хотела выпить таблетку – Аня всегда пила лекарства сразу, как только боль только начинала зарождаться, и они всегда безоговорочно помогали. Но она не знала, что можно принять в этот раз, чтобы ей стало легче. Она уже поняла, что беспокойство ее будет только расти. Тогда она приняла самое логичное решение, которое только могло прийти в ее голову в этот момент.

– Вечером надо напиться! – с этой мыслью Аня вылетела из квартиры и побежала к остановке, на которую как раз подъезжал ее автобус.

 

6

 

Несмотря на то, что Аня не опоздала, она пришла последней. Ребята уже стояли у дверей ресторана, в котором была назначена встреча с Польским. Аня издалека увидела статную стройную фигуру Даши, подчеркнутую поясом легкого черного пальто. Девушка курила, чтобы хоть как‑то снять напряжение, парализующее все ее мышцы. Она переступала с ноги на ногу, изящно проходила несколько шагов в стороны, разминала кисти рук, но каждая эмоция, меняющаяся ежесекундно на ее красивом строгом лице, выражала, как сильно она нервничает.

Даша отвечала за то, чтобы все в команде было «серьезно и ответственно». Каждый член команды был, в большей или меньшей степени, но легкомыслен, поэтому ее заповедь соблюдалась редко. Даша была склонна к состояниям, которые емко передаст слово «паника», поэтому она заранее продумала в голове все самые худшие сценарии того, что может сегодня пойти не так. Продумать хорошие исходы, увы, времени не хватило.

– Ну что, идем? – Аня не волновалась абсолютно, и, наоборот, говорила как‑то особенно весело и бодро. Того, что она двадцать минут перед сном потратила на обдумывание сегодняшней встречи, искренне казалось ей верхом «серьезности и ответственности». Волноваться было не из‑за чего. Тревожность Даши была для Ани всего лишь свойством ее личности, а не реально соответствующим следствием уровня важности мероприятия.

– Все готовы? – Сергей тоже был больше воодушевлен, чем взволнован, но ему это было более чем свойственно. Его эмоции, как у ребенка, достигали вершины очень быстро, из‑за чего он часто входил в состояние эйфории. В такие моменты он выглядел, как человек невероятно вдохновленный, готовый сделать все для реализации своих невероятных фантастических идей и уверенный в своих свершениях на сто процентов. Все его друзья знали, что войти в это состояние он может даже от покупки новой чашки, поэтому не воспринимали его вспышки душевного подъема всерьез. Они использовали его состояние «заряженного на успех» для таких вот бизнес‑встреч, где оно было очень кстати. Они понимали, что, если завтра он проникнется какой‑нибудь новой гениальной идеей, то их проект исчезнет из его жизни, как будто его там никогда и не было.

Польский уже сидел в ресторане, ребята заметили его, еще будучи на улице. Он выглядел именно так, как девочки его и представляли: полный, гладко выбритый мужчина лет сорока пяти, в сером костюме, который был ему мал, но он не хотел принимать этот факт. Никто ему, конечно же, об этом не говорил, но все, конечно же, первым обращали внимание именно на это. Глядя на такого человека, казалось, что у него наверняка есть жена и любовница, нелепая собачка и сейф, спрятанный в книжном шкафу. Рядом с ним сидел маленький человек – какой‑то помощник или что‑то по типу того. Он был среднего роста и размера, но по сравнению с Польским казался карикатурно мелким, настолько, что не сразу было заметно, что за столом сидят двое.

Польский узнал Сергея сразу, как они вошли в ресторан, и громко окликнул его по имени, подавившись при этом салатом. Сергей не ожидал, что его так хорошо запомнят. Он подготовил речь, как именно он поздоровается, как представит команду и как начнет рассказ о проекте, чтобы создать хорошее впечатление и убедить такого важного человека дать им денег на развитие компании.

Все пошло не по плану с первых минут, поэтому Сергей растерялся и замешкался, не в силах произнести ни слова, что для него абсолютно не было характерно. Даша быстро взяла ситуацию под свой контроль и начала тараторить заготовленными заранее фразами, не дойдя даже до столика Польского. От ее волнения не было и следа. Только неяркий румянец на ее бледной коже выдавал нездоровое напряжение, но люди, с ней не знакомые, вряд ли бы обратили на это внимание.

Через несколько мгновений Сергей пришел в себя и включился в разговор, загружая презентацию, которая, как ему казалось, не могла быть сделана лучше. Он говорил уверенным поставленным голосом и сам наслаждался тому, как и что он говорит. Периодически его перебивала Даша, вставляя какие‑то детали и уточнения. Сергей злился на нее за это, но давал сказать, и каждый раз признавал для себя, что комментарий был действительно важным, и удивлялся, как он сам про это не вспомнил.

Аня ничего не говорила. Она не была сильна в импровизации, а основную речь должен был говорить Сергей, поэтому она спокойно ждала завершения его презентации, чтобы что‑то добавить. В какой‑то момент она поймала себя на мысли, что находится в таком же состоянии, как вчера, когда грузился компьютер, – жизнь как будто отошла на второй план, а на первом играл свою роль тот самый неизвестный актер. В ее голове ничего не происходило, но навязчивая мысль не давала покоя, отвлекая от реальной жизни. Ане казалось, что если она четко сформулирует для себя, что именно за тень мешает ей существовать, то она избавится от нее. Она давно открыла секрет, что, когда в голове застряла песня, надо прослушать ее до конца, и тогда она перестанет крутиться, как заевшая пластинка. И сейчас Аня хотела применить тот же прием – полностью открыть для себя лицо «врага» и попрощаться с ним, но она не знала, как это сделать, как окликнуть его, чтобы завершить диалог.