Безликие

– Мои коллеги будут продолжать работать на месте происшествия, а мы с тобой проедем в участок для выяснения деталей, – командным тоном произнёс детектив.

– Зачем? Я рассказал вам действительно всё, что знал о ней. Больше я не смогу вам помочь…

Перебив меня, детектив изменился в лице, его лицо наполнилось злостью, он стал ещё больше похож на красный воздушный шар.

– Поехали!

Я понимал, что спорить с ним бесполезно. Время 6.00, доброе утро!

Сев в занюханный автомобиль, в котором благоухало также как и от моего нового круглого знакомого… мм, ароматы пота в сочетании с едой, прекрасно… мы тронулись в сторону, так называемого, участка. Я сидел сзади, детектив и водитель были спереди, да так, что водитель явно был недоволен, что пухлая нога его начальника упиралась в коробку передач, мешая ему переключить скорости дальше третьей.

Город утопал в отчаянии, и у каждого были свои поводы для этого. По какой бы улице мы не двигались, в какой бы переулок не завернули, везде одни недовольные лица, взгляд которых осуждал проходящих, а манеры показывали свою раздражённость к окружающему миру. Минут через двадцать мы подъехали к участку. Зайдя в него, я сразу увидел клетку, в которой кто сидел, кто лежал, ждав своего часа.

Узкие коридоры, ободранный пол, облезлый потолок, зеленые стены. Ощущение, что меня ведут на казнь. Причём проход по этому коридору, и есть казнь. Наконец мы дошли до нужного кабинета, до обители порядка.... М‑да.... Кухня… Или нет… Свинарник, точно! Только так одним словом можно описать всё, что происходило в небольшой комнатке… Стены так называемого кабинета были пропитаны едой и грязью, этот мерзкий запах, заменяющий воздух, не то что не позволял вздохнуть, он пробивал на слёзы… я не выдержу… Остатки алкоголя во мне, дикое желание поесть и поспать могли дополнить общую картину этой каморки с помощью вывернутых из меня отходов на линолеуме. Хуже бы все равно не стало.

– Итак, вы не знаете, как зовут погибшую, но вы с ней провели ночь. Где вы встретили её впервые?

– О, впервые я её встретил в телепередачи лет семь назад, а повторная встреча состоялась вчера утром на моей работе. Она была новенькой. Так о какой встречи говорить о первой или второй!?

Почувствовав всю свою власть в этом царстве грязи, детектив приподнялся, с трудом конечно.

– Самый умный что ли? Может ночь в клетке охладит твой пыл??? Отвечай на вопросы! Как сбили эту девку??? Кто виновный???

– Как сбили? Идиот на сумасшедшей скорости нёсся по дороге, как будто по гоночной трассе, а после… вы всё сами видели! Он скрылся, марку я не запомнил, помню, что автомобиль был… Черт! И цвета я не помню!.

– Как её сбили, я повторяю?! Как??? Она бегала по дороге, пошла и не заметила его, сидела, лежала, что она делала???

Тут мои нервы, оголенные как струны, лопнули… Я был готов порвать эту толстую нечесть, он заставляет меня вернуться опять туда, окунуться в это сумасшествие.... я не хочу…

– Отвечай, живо!

– Она стояла на дороге, просто стояла и не собиралась отходить. Она ждала эту машину. Я пытался её спасти, оттащить, но я не смог, не смог!!! Я не знаю, зачем она так сделала… это никому неизвестно.

Детектив уселся обратно в своё развалившееся кресло, а меня продолжало колотить от чертовых воспоминаний. Взяв ручку и листок бумаги, он начал что‑то записывать, я не смотрел ни на него, ни на листок, мне было всё равно. Постепенно приходя в себя, я начал понимать, что я не только являюсь свидетелем убийства, но и могу быть подозреваемым. А смотря на распухшее лицо, испачканное в жире от только что съеденной колбасы, я убеждался в этой мысли ещё больше.

Швырнув листок бумаги, на котором раньше делал свои записи детектив, он указал, какие данные о себе мне нужно написать и где подписать. Пока я делал корявые записи дрожащей рукой, он смотрел на меня, так пристально, что я подумал, что он голоден, и что из пищи, кроме меня, в кабинете больше нет ничего.

Поставив свою подпись, будто точку в общении с детективом, я поднялся со стула и уже собирался уходить, как в кабинет вошли двое коллег моего ожиревшего приятеля. Правда коллеги были по‑спортивнее, а в их руках красовались чёрные дубинки.

– Что это значит? Я ещё нужен здесь? – с осторожностью спросил я.

– Мои друзья тебя проводят и расскажут, что будет дальше. А, и ещё. Только попробуй свалить из города, ты единственный, кто был во время преступления, и честно, ты не вызываешь у меня доверия, я уже подумываю, что это ты совершил умышленное убийство, ведь это и вправду ты мог толкнуть эту девку под колёса мимо проезжающего авто. Будь на связи, иначе остаток своей жизни ты будешь гнить в камере, щенок.

Надо же, неудивительно, и вот я подозреваемый, кажется его мозг окончательно заплыл жиром. Выходя из кабинета, я смог вздохнуть, наконец‑то. Пусть в коридоре свежестью и не пахло, но по сравнению с вонью в каморке этого свинтуса, это было нечто. Кстати, коридор всё же отошёл на второе место в рейтинге казней для находившихся в этом месте бедных узников.

Провожавшие меня уважаемые граждане были весьма угрюмыми. Бритые налысо, огромных размеров. Обычно таких называют "шкафами", но выразиться так при них я не мог, прекрасно понимая, что меня могут вынести из этого гадюшника вперёд ногами.

Один из коллег моего старого толстого друга‑детектива одернул меня резко за плечо, ударив об стенку и приставив к ней. Смотря в его глаза, я понял, что я для него обычный червь, которого этот амбал мог раздавить, когда ему захочется.

– Проблемы? – неожиданно спросил меня уважаемый лысый парень.

– О чём вы, товарищ амбал? – сказал я, тут же пожалев об этом.

– Что ты сказал???

Последующие две минуты выпали из моей жизни. По ощущениям, будто товарный поезд въехал мне в живот, пробил позвоночник, порвав спину насквозь. Что говорить о следующих ударах? Мне кажется, что я слышал, как сыпятся мои рёбра, которые разбились на тысячу осколков.

– Пошёл вон пьяница, ещё раз поймаем и точно закроем на 2 недели! – кричали вслед коллеги детектива, вышвырнув меня из участка.

Видимо я не первый посетитель, который выходит оттуда в таком виде, речь у бойцов была поставлена и отрепетирована. Я и сам на долю секунды поверил, что я алкаш и натворил что‑то немыслимое. Лёжа на асфальте, подпирая лицом потухший окурок, я ненавидел всех в этом мире и всё. Но особенно тех товарищей, с которыми свела меня смерть моей знакомой актрисы. Жизнь – это парадокс, контраст белого и чёрного. В моем же случае, это контраст чёрного и чёрного, сырого и грязного, кровавого и омерзительного. Надо собраться и встать, пока эти двое опять не вышли меня навестить.

Время – 10.00. Некоторые спешат на работу, кто‑то уже трудится в поте лица, но для меня – работа это последняя вещь о чем я думал. В конце концов есть отгулы! А мне пора переварить случившееся, поспать и поесть. Даа, теперь я точно похож на грязного алкаша, которы, по всей видимости, не имеет определенного места жительства. Лишь бы не увидели знакомые… да плевать! Я и так опустился, ниже некуда!