Битва за кристаллы любви. Том I

Посмотрев на Рэйма, вошедшего в спальню без всякого намека на раскаяние из‑за опоздания, она не удержалась от упрёка:

– Посмотри: на улице уже глубокая ночь.

Диэнна с трудом сдержала досаду, пытающуюся завладеть ее тоном.

Рэйм машинально посмотрел в окно, наливая из хрустального графина себе в стакан немного рубиновой жидкости.

– Будешь? – спросил он, не отреагировав на ее слова.

Девушка отрицательно покачала головой и обиженно отвернулась, сосредоточив свой взгляд на распахнутом окне. В нем блистал огромный купол ночного неба, усыпанный яркой звездной пылью, слышались мерный рокот волн и пение цикад. В воздухе ощущался легкий прохладный бриз, который наполнял комнату морской свежестью. Летняя ночь жила своей магической жизнью, насыщенной волнительным предчувствием колдовских чар и волшебных превращений, не затрагивая происходящего в этой спальне. Диэнна чувствовала что‑то нехорошее, но объяснить свои предчувствия не могла.

Она посмотрела на Рэйма. Он сидел в кресле, прислонившись к спинке и вытянув свои длинные ноги. Вино наполовину было выпито, но его задумчивый взгляд не отрывался от остатка темно‑красного цвета. О чем он думал, девушке было неведомо, хотя она много бы отдала в эту минуту за то, чтобы проникнуть в его мысли. И всё из‑за того, что в последнее время она перестала его понимать.

Если раньше он, как только переступал порог ее спальни, начитал нетерпеливо сбрасывать свою одежду и, заключив в свои объятья, неистово целовать каждый сантиметр ее тела, то теперь он просто приходил и брал то, что считал своим. Не спеша и когда считал для себя необходимым. Её чувства в расчет не брались.

Что испытывал Рэйм к ней сейчас, Диэнна не знала. Он стал холоден, отстранен, не выражал никаких эмоций. Только телесная страсть осталась неизменной визитной карточкой его посещений. Она почему‑то боялась спросить о его чувствах, ибо интуитивно знала, что ответ ей не понравится. И молчала, надеясь, что все осложнения в их отношениях пройдут сами собой, без ее участия.

К тому же и ее любовь претерпела какие‑то изменения, стала не столь глубокой что ли. Может, просто трансформировалась в привычку и это нормально? Без особой на то причины Диэнна вдруг заметила, что ее наполненность сильными положительными эмоциями, которые она испытывала в течение всех лет любовной связи с Рэймом, стала ослабевать. Поэтому девушка уже точно не знала: ее любовь к Рэйму – это чувство или отношение?

– Рэйм, ты меня любишь? – вопрос вырвался из души непроизвольно, помимо ее воли. Наверное, на подсознательном уровне он очень волновал ее, а сейчас потребовал немедленного ответа, чтобы успокоить сердце, которое от волнения замерло в груди.

– Люблю, – прозвучало в тишине ожидания, но как‑то безлико, без эмоций, без чувств.

– А почему тогда ты не идешь ко мне? – призывно улыбнулась Диэнна и сбросила с себя простынь, обнажив соблазнительное тело, от вида которого у Рэйма всегда закипала кровь и он накидывался на нее, как умирающий от жажды при виде оазиса с водой.

Всегда, но не в последнее время. Сегодня тоже он даже не пошевелился в кресле, только лениво открыл глаза, обвел ее с ног до головы отсутствующим взглядом и вновь закрыл их.

– Допью вино и приду.

– У тебя кто‑то есть? – не выдержала Диэнна и тут же почувствовала неловкость из‑за бестактно заданного вопроса. Она всегда гордилась тем, что умела держать себя в руках и никогда не шла на поводу у эмоций.

– Нет. Если бы я встретил другую, то здесь меня не было, и вообще ты об этом узнала бы первая.

– Тогда что с тобой происходит? Ты остываешь ко мне с каждым днем все больше и больше.

– Не придумывай. Я просто устал и мне нужно восстановить силы. Ведь знаешь же, что скоро их понадобится мне очень много: ты ведь ненасытная в постельных утехах, настоящая сексуальная тигрица.

– Да, мне нравится заниматься любовью, но, так как ты пришел почти на четыре часа позже обычного времени, нам придется довольствоваться тем, что осталось. А осталось мало: около трех часов – не больше.

Диэнна что‑то еще говорила и говорила, но Рэйм уже ее не слышал, погрузившись в собственные размышления.

До сегодняшнего разговора он не задумывался о том, что происходит с его чувствами к девушке, которая ранее казалась ему смыслом жизни, которую он обожествлял и которой грезил ежеминутно. Ведь он любит Диэнну, разве не так? Почему же тогда из его отношения к ней неумолимо пропадает теплота и его «сосуд любви», наполненный ранее нежностью, чуткостью и желанием постоянно видеть любимую, уже не наполняется каждый вечер, а незаметно освобождается, оставляя все больше незаполненного пространства?

Сейчас его чувство к Диэнне не ударяет в голову хмелем, не опьяняет рассудок. А ведь раньше он выстраивал вокруг неё новую вселенную, даже делал ее центром мироздания. Сейчас же он не чувствует в сердце прежнего восхищения. Тихой поступью, как‑то незаметно уходит заинтересованность, а чувства растворяются, как туман. Хотя жизнь идет ровным ходом. Все, как обычно, если бы не пара‑тройка этих вот необычных открытий.

Если быть перед собой честным до конца, то и мысли стали яснее. В прошлом он каждое мгновение думал о возлюбленной, не мог сосредоточиться на делах. А теперь не бежит, как раньше, на встречу к ней. У него появилось время, которым он не знает, как распорядиться. Он начал убеждаться в иллюзорности придуманного любовного мира, что весьма неприятно его поразило.

Вот и сегодня, придя к Диэнне, ему сразу в глаза бросились недостатки, которых раньше в ней не видел: эгоизм, излишняя сосредоточенность на своей внешности, уверенность во власти своего тела, капризность, сексуальная нескромность, самовлюбленность, тщеславность… Впрочем, осознания только этого оказалось достаточно для того, чтобы идеальный образ возлюбленной начал рушится, заменяясь более реалистичным.

Реалистичным ли? Ведь Диэнна такая, какая есть. Почему же то, что сейчас он воспринимает, как её эгоизм, ранее воспринимал как любовь к себе, излишнюю сосредоточенность на своей внешности считал нормальной, поскольку так и должна относится к себе красивая женщина, её уверенность во власти своего тела рассматривал как одну из граней проявления любви к нему, сексуальную нескромность как раскованность и страстность, капризность как особенность женского характера, желание обратить его внимание на себя. Словом, изменилась не Диэнна, а он сам: был слепым, а стал зрячим? Или чувство его настолько необратимо изменилось? Так стоит ли продолжать этот фарс дальше и держать ее в плену надежд на счастье, которым не суждено сбыться?

– Ты меня совершенно не слушаешь, Рэйм, – донесся откуда‑то издалека голос Диэнны. – Зачем ты пришел ко мне, если у тебя нет никакого желания лечь со мной в постель? Твое безразличие унижает меня.

И голос, и тон, и раздражение, которое девушка не сумела скрыть, настолько неприятно отозвались в душе, что Рэйм скривился и осуждающе посмотрел на Диэнну.

– Извини, я задумался о наших отношениях и пришел к неутешительному выводу. Однако не к окончательному. Буду с тобой предельно откровенным. Нам нужно время, чтобы разобраться в себе и друг друге. Поэтому в ближайший месяц нам лучше не видеться. Так мы, возможно, спасем нашу любовь и вдохнем в нее новую жизнь. В противном случае мы ее потеряем. Это будет благоразумно с нашей стороны. В будущем ты убедишься, что я прав.