Быстрый мир: быстрые люди
Мефодий свернул в одно из ответвлений коридора, взял в руки «УЗИ» и стал ждать. Его преследователи прекрасно видели, куда он шмыгнул. Возможно они решат, что он побежал вглубь здания. Тогда они…
– Мефодий, я знаю, что ты стоишь там и ждешь, когда мы попадаем в зону обстрела. Не глупи.
Ответить, значит выдать себя со всеми потрохами.
– Я знаю о том, где ты служил. Ты предсказуем. Твой образ мышления не позволит тебе бежать с отличной огневой позиции. Лучше просто выходи и поедем, пока нас тут всех не накрыли.
Мефодий огляделся. Короткий коридор упирался в прозрачную дверь. За стеклом виднелись ступеньки. Если получится сделать все бесшумно, он выиграет несколько секунд.
Дверь была не заперта. Осторожно потянул ее на себя.
– Выходи, тебе некуда бежать. Ты сам это знаешь.
Мефодий не знал. Дворец огромный, лестниц много. Вряд ли люди шефа снаружи дежурят у каждой двери.
В несколько прыжков Мефодий оказался на площадке между этажами. Еще раз… Прыг‑скок! Второй этаж. Две запертые двери. Так просто не выбить. Видно, что сделаны добротно.
Третий, четвертый этаж. Одна из дверей четвертого открыта настежь. Длинный и абсолютно пустой коридор впереди.
Мефодий прислушался. Он понял, что тех, кто шел за ним, когда‑то обучили ходить бесшумно. Но его обучили слышать то, чего не слышно. Судя по всему, они этажом ниже. И они знают, что он над ними.
Выше идти было некуда. Соответственно, нужно искать выход. Другой выход. Устраивать перестрелку и прорываться вниз туда, откуда он только что пришел рискованно – могут встретить.
Быстрыми шагами Мефодий прошел по коридору и свернул за угол. Новый коридор. Слева глухая стена, справа двери. За одной шумно – несколько мужских голосов что‑то бурно обсуждали, за второй тихо. Пока в коридоре кроме него никого. Даже странно.
Мефодий не представлял планировку здания, и он не мог быть уверенным, что его преследователи в такой же ситуации. Возможно, что кто‑то уже идет к нему с другой стороны. Вон, как коридор загибается, что за поворотом, не видно.
Дернув ручку второй двери, Мефодий зашел в комнату. В комнате были люди. Два человека. Он направил на них пистолет и, приложив палец к губам, закрыл дверь изнутри.
– Что здесь происходит? – парень лет тридцати смотрит на него, – это шутка?
Как‑то майор Бородихин сказал ему, что долог путь рассказа, но короток путь показа. Мефодий посчитал, что сейчас не нужно ничего объяснять. Он на секунду направил ствол пистолета вверх и нажал на спусковой крючок. Глушитель погасил звук, но в плите навесного потолка появилась аккуратная дырочка.
– Просто молчите…
Девушка с красными волосами и огромными зелеными глазами вцепилась в руку парня…
Мефодий огляделся. Небольшое помещение, стол с зеркалом, кресло, шкаф, камера на треноге. Камера снимала напуганную парочку.
– Просто молчите, – шепотом процедил сквозь зубы Мефодий, – надеюсь, что никто не пострадает.
Вряд ли, услышав шум за второй дверью, преследователи решаться ломать соседнюю. Возможно они подумают, что она заперта и пройдут мимо… А дальше? Дальше нужно как‑то выбираться. Брать на себя двойное убийство не хотелось, но…
Парень дернулся слишком резко. Что‑то черное и бесформенное у него в руках. Похоже на рубашку. Он кидает ее в Мефодия, и Мефодий стреляет. Он понимает, что девушка сейчас закричит. Девушки всегда кричат, когда на их глазах убивают.
Она не успела. Ее тело грохнулось рядом с трупом парня через мгновение.
Снаружи дернули дверь. Кто?
За окном Мефодий видит край стены и пожарную лестницу. Он берет со стола стеклянную бутылку с гранатовым соком и кидает ее в окно. Композитное стекло не разбивается, зато бутылка разрывается на десятки осколков – достань гранату, и будет праздник!
Дверь с жутким грохотом вваливается внутрь, а тело Мефодия, отброшенное автоматной очередью к окну, сползает на пол… Он слышит крики, он видит, как его кровь смешивается с соком. Он успевает услышать, как за окном грохочет гром.
Он умирает.
СМЕРТЬ
Что мы знаем о смерти? Чем она так страшна?
Кто‑то из известных людей сказал, что он не боится смерти, а просто не хочет при ней присутствовать. В этой парадоксальной фразе выражен весь страх человека перед кончиной. Страшно осознавать, что ты умираешь, страшно понимать, что вот еще несколько минут и ты перестаешь видеть, слышать, чувствовать.
Человек любопытен. Людям интересно, что кроется за той последней дверью. Но человек не только любопытен – он тщеславен! Главное, ведь не только увидеть, что происходит после смерти, но и рассказать об этом. Желательно подкрепить свой рассказ парой фотографий, которые вызовут ажиотаж в социальных сетях. И это еще один корневой страх – не вернуться, исчезнуть, стать забытым.
В недавнем прошлом были популярны книги американского психолога Реймонда Моуди. Моуди посвятил ряд исследований тому, что он сам назвал околосмертными переживаниями. В девяностые годы его книга «Жизнь после жизни» стала настоящим бестселлером. Уставшие от разрухи и безнадеги люди искали в ней ответы на вопросы, что будет дальше, куда они попадут после того, как сделают последний выдох.
В книге красочно описаны околосмертные видения и переживания, которые испытывали люди, находящиеся на грани жизни и смерти. Но сказала ли что‑то эта книга о смерти? Или она просто описала, как человек, едущий из Петербурга в Москву, выходит где‑нибудь в Балагом, ловит попутку и возвращается в Питер?
Можно ли не присутствовать при своей смерти? Можно ли не осознать, что ты умер?
Легко представить себе ужас тех, кого ведут на электрический стул. У Стивена Кинга в его романе «Зеленая Миля» сделана попытка осмыслить это. Осмыслить, что может чувствовать человек, знающий, что его ведут на смерть.
Невозможно представить, каково это знать, что каждый твой шаг, каждое твое движение приближают тебя к смерти. С этой точки зрения казни, практиковавшиеся в Советском Союзе, когда заключенного выводили, как ему говорили, на допрос, и где‑то в коридоре стреляли ему в голову, выглядят гуманнее. Внезапная смерть без осознания.
Смерть пугает людей все те тысячи лет, сколько существует человечество. Кто‑то верит в рай и ад, кто‑то в перерождение, кто‑то скептично заявляет, что после гибели организма сознание также исчезает.
Но, каково это – исчезнуть?
