Чертовски хорошо
Тем же вопросом задавался и сам Джонатан, продолжая стоять посреди комнаты. Вот уже несколько недель он держался как можно дальше от этой молодой женщины, стараясь свести их общение к минимуму. И что теперь? Зачем он вообще поднялся из‑за стола? Ответ однако напрашивался сам собой: она была слишком хороша собой, чтобы не заинтересовать его. А её задорность и весёлый нрав всё больше проявлялись, что с лёгкостью располагало к ней людей вокруг. Даже Ада не устояла перед её чарами и теперь относилась к ней как к лучшей подруге.
Джонатан, однако, не мог позволить себе такой роскоши. Если он покажет хоть долю слабости, весь его план может рухнуть. Ему следует быть осторожнее в своих действиях возле неё. Она должна покинуть его дом после успешного выполнения работы, и нужно надеяться, что навсегда. А потому нет смысла в установке дружеских отношений между ними. Ему приходилось напоминать себе, всякий раз видя её в гостиной, что она всего лишь орудие. Всего лишь нужный ему кусочек головоломки. Но с каждым днём ему становилось всё труднее видеть её в таком свете.
Джонатан невольно улыбнулся, вспомнив как Кара наморщила носик, слушая как мисс Уильямс рассказывает обо всех правилах хорошего тона на балах. Или как девушка озадаченно смотрела на свою учительницу, тщетно пытаясь понять, что такое кринолин и зачем он ей нужен?
Адвокату не было на руку так же то, что Кара хорошела с каждым днём. Цвет вернулся к её лицу, и теперь всякий раз как он смотрел на неё, тут же замечал, как краснеют её щёки под его взглядом. Разве что‑либо на свете могло быть более невинным и одновременно соблазнительным?
Издав усталый стон, он подошёл к креслу, и облокотившись о спинку вгляделся в потрескивающий огонь камина.
«Ты не имеешь права думать о ней. Забудь. Выкинь из головы. – повторял он себе снова и снова. – Это слишком опасно. Забудь!».
Глава 6
Последняя неделя обучения могла вывести из себя даже святого, не говоря уже о Каре. Только когда она решила, что её манеры стали идеальной имитацией любой знатной леди, мисс Уильямс решила бросить на неё новый вызов.
Танцы. Разве может что‑либо на свете быть более бессмысленным, чем «социальные танцы», как их называла Ада? Кто решил, что это показатель человеческого характера или таланта? У Кары, как она всегда считала, обе ноги были левыми. Даже заучив каждое движение и каждый поворот носка, она никак не могла связать их вместе.
Задачу также не облегчало бесконечное причитание учительницы. Она то и дело хваталась за голову и вскликивала:
– Кара, дорогая моя, мне так жаль! Сама не знаю, как я могла упустить такую важную деталь? Мы должны были начать с танцев.
Девушка, конечно же, не винила Аду. Она от всего сердца сочувствовала ей, а потому, только успокаивала подругу тёплыми словами, ровно как и заверениями что всё будет в порядке и она научится танцевать в положенный срок. Но если быть откровенной, Кара уже не знала справится ли она с этой непосильной задачей. Оставалось только три дня до конца её обучения, и мистер Миллз ждал от неё положительных результатов.
Мистер Миллз… После их, короткого разговора в кабинете, если конечно тот можно было назвать таковым, она совсем перестала видеть его. Он больше не наведывался на её уроки, а также заменил общение с ней лично, на передачу коротких сообщений через мистера Уэлша. Но больше всего её удивило не его поведение, а факт того, что её это беспокоит.
Может он решил, что с ней нет смысла возиться? Может он передумал? Может нашёл лучшую кандидатуру для таинственной «работы»? То была только малая толика вопросов, что не давали ей покоя.
Кара прокручивала тот вечер в кабинете снова и снова. Она хоть убей не понимала, что произошло. Почему он себя так странно вёл? Что он хотел ей сказать? Что она сделала, чтобы навлечь его недовольство?
Высокий голос Ады оторвал девушку от размышлений:
– Носок, Кара! Носок! Тяни его больше.
Полонез давался Каре с трудом. Они бились над ним уже второй день, и на данный момент были до предела утомлены этим, казалось безнадёжным, занятием.
Раздражение взяло верх над усталым телом, и девушка вскинула руки в бессилии.
– Я не могу! Я просто не могу! – выкрикнула она.
Встретившись взглядом с Адой, она тут же почувствовала себя ужасной ученицей, и ещё более ужасной подругой. Женщина смотрела на неё с таким сочувствием, что от этого у неё и самой навернулись слёзы на глаза. Кара неуклюже плюхнулась на пол и прижав ладонь ко лбу, сказала более спокойным тоном:
– Прости меня, я подвела тебя.
Обычно гостиная всегда была наполнена весёлым смехом и щебетом подруг, но в последнее время, даже дворецкий обходил её стороной, будто, не желая попасть на линию словесного огня. И то было куда лучше гробовой тишины, что повисла теперь в комнате.
Сидя спиной к двери, девушка не заметила, как на пороге появился Джонатан. Он обвёл хмурым взглядом обстановку, задержавшись на сидящей на полу Каре. Её голова сникла, а плечи подрагивали. Ада выглядела не лучше. Она сидела на диване, потупив взгляд и заламывая кисти рук, пытаясь придумать что делать дальше.
– Я вам не мешаю? – наконец произнёс он.
Обе женщины подпрыгнули от неожиданности. Кара повернулась на звук его голоса и моментально поднялась с пола, расправляя юбку на ходу.
Мисс Уильямс же, не теряя времени, поспешила объяснить ситуацию. Она говорила так, будто брала всю ответственность за происходящее на себя, к великому неудовольствию Кары. Будь она проклята если даст своей милой подруге жертвовать собой и своей репутацией ради неё! А потому, девушка поспешила вклиниться в разговор:
– Мистер Миллз, я одна виновата во всём. Мисс Уильямс старалась изо всех сил научить меня. Она правда старалась!
Адвокат опирался о косяк, держа руки в карманах брюк. Сузив глаза и сдвинув брови, он молча переводил взгляд с одной женщины на другую. Трудно было понять на кого из них он сердится, да и сердится ли вообще? Но чем дольше это продолжалось, тем больше его молчание наводило на мрачные мысли, и Кара поспешила добавить:
– Прошу вас, не увольняйте Аду! Увольте меня – я пойму ваше решение.
Брови мужчины резко взлетели вверх.
– Уволить вас? – переспросил он.
– Угу. – только и могла осилить девушка.
– С чего вы решили, что это будет разумно с моей стороны? – недоумевая покачал головой он. – Я не имею ни малейшего желания увольнять кого‑либо.
С этими словами он шумно выдохнул, после чего, уверенной походкой подошёл к Каре и глубоко поклонился, приглашая её на танец. Видя замешательство на её лице, он повернулся к мисс Уильямс и спокойно пояснил:
– Ваша проблема заключается в том, что она танцует одна. Её некому вести.
