Что не убивает

– Кирочка, для меня лично важны не столько деньги, сколько процесс их зарабатывания, если можно так выразиться. Слияния, поглощения, конкуренция, новые рынки, рост – вот что делает меня счастливым. Деньги – для других. Для жены, детей, сотрудников. Для благотворительных фондов, которым я помогаю. Для спортивных школ. От меня зависит большое количество людей, я не могу их подвести. Ну и себе чуть‑чуть оставляю.

Фирменная улыбка‑неулыбка.

– Вчера мы ехали с женщиной, больной ВИЧ, – сказала Кира. – Она учредила благотворительный фонд для борьбы со СПИДом. Сделаете ее счастливей?

– Есть контакты фонда?

– Только название. «Красная ленточка».

– Необычное.

– Красная ленточка – символ борьбы со СПИДом.

– Ясно. – Константин сделал пометку в смартфоне.

– Итак, – сказал он, – со мной разобрались, с Сашей – тоже. А ты, Кира, чем занимаешься? Не модельным ли бизнесом?

Вновь Саше почудилось, что он все о них знает.

Увидев реакцию Киры, хозяин рассмеялся – коротким, сдержанным, утробным смехом.

– Ты слишком красива, чтобы не быть моделью, – сказал он. – Как тебе с этим живется? Все хотят тебя, лезут, бьются на дуэлях? Тоже всё по Дарвину, как сказал Саша?

– Не так все драматично.

– Драматично, милая, еще как драматично, даже без дуэлей. Ты делаешь несчастными огромное количество мужчин. Они завидуют Саше. Их жены и девушки не настолько красивы. Или у них вообще нет женщин. Ты для них боль, им больно на тебя смотреть. Это сладкая такая боль, от желания и невозможности. Кого‑то она мотивирует, кого‑то – злит. Будь, пожалуйста, осторожна. Путь у вас не близкий, боли будет много. Будет много разных людей. У вас нет брони и охраны, вы сами себе охрана.

– Вам тоже больно? – спросила Кира.

«Зачем она? Зачем этот вопрос?» – Саша допил пиво. Тут без пива никак.

– Мне – нет, – сказал Константин. – У меня было много красивых женщин. Жена у меня красивая. И подруга. Я знаю, что за красотой. На красавиц приятно смотреть, а дальше все одинаково, кроме ума, где есть разные варианты. Понимание приходит с опытом. И еще – красоту можно купить. И любовь. Поэтому я спокоен, мне не больно.

– Вы правда покупали любовь? – спросила Кира с едким удивлением. – Настоящую любовь, не секс, не эскорт? Да? Можно подробней?

– Любовь жены, например. Посмотри на меня. Я красив, строен, привлекателен? Нет. А моя жена – вице‑мисс конкурса красоты Татарстана, моложе меня на десять лет. И она любит меня, по‑настоящему, у нас трое детей. Знаете, почему? Потому что я богат. У любого успешного человека, по‑настоящему успешного, есть магнетизм. У рок‑звезды, актера, миллионера. Женщины примагничиваются к успеху. Я не хвастаюсь, не подумайте, просто констатирую факт. Кира, а ты любила из‑за денег? Было дело? Только честно? Был богатый кавалер?

– Саш, без обид, – прибавил он. – Всё по Дарвину, да?

Он пристально смотрел на Киру, с улыбкой‑неулыбкой.

Саше показалось, что сначала ее вжало в кресло, а потом она выпрямилась.

– Да, – сказала она. – До Саши я дружила с парнем, у которого была квартира в центре и BMW X6. Но я рассталась с ним и влюбилась в Сашу. Где тут Дарвин?

– Саш, что скажешь? – спросил Константин. – Где он?

Саша пожал плечами:

– Вопрос не по адресу.

Сдержанно рассмеялись. Обстановка разрядилась.

– Так вот, в заключение еще пара слов о красоте, – сказал Константин, обращаясь к Кире. – Красота – твой капитал. Пользуйся им, чтобы делать людей счастливыми, а не несчастными. Вкладывай его во что‑то хорошее. Как – думай.

– Ладно. – Кира улыбнулась. – Подумаю.

Вернулось молчание.

Отодвинув штору, Саша посмотрел наружу сквозь темное бронированное стекло в два пальца толщиной. Поля, луга, редкие деревца, кустарник – и так насколько хватает глаз, до самого горизонта. Чтобы прочувствовать размеры родины, нужно ехать по ней на машине, и не обязательно от края до края, достаточно одного‑двух дней. Даже поездка на поезде не даст ощущения масштаба. Поспал, поел, поспал, прибыл на место – неинтересно. В микроавтобусе – тоже, за шторами, за толстыми стеклами, с комфортом премиум‑класса, скрадывающим расстояние. Разительный контраст с байком. Там – адреналин, здесь – удобство. Там – свобода, здесь – заточение. Скорей бы добраться до места и выйти на волю.

Он вспомнил о вечеринке.

Была не была, нечего думать. Надо действовать. Если во всем сомневаться, то и шагу не ступишь.

– Заглянем на праздник к Владу? – спросил он у Киры.

– Уверен?

– Да.

– Где это?

– У некоего Лебяжьего озера.

Он открыл карту.

– Сорок – сорок пять минут отсюда, – сказал Константин, – в нескольких километрах от города, у шоссе. Нам по пути.

– Высадите нас там, пожалуйста.

– Без проблем. Встреча с друзьями?

– Да.

Константин нажал кнопку на подлокотнике:

– Жень, остановимся на трассе у Лебяжьего.

– Есть, – раздался по громкой связи по‑военному четкий голос. – Остановимся у Лебяжьего.

Ни вопросов, ни удивления, даже самого крошечного, – вообще без эмоций. Приказ отдан, приказ принят к исполнению.

– Хорошо, когда есть друзья, – сказал Константин. – Настоящие. Ненастоящие опасны. Вы на базу «Лебяжье»?

– Да.

– Хорошее место, рядом база ФСО, а органы где попало не отдыхают.

Через сорок минут, в течение которых в основном молчали, раздался голос водителя:

– Константин Алексеевич, через пять минут будем у Лебяжьего.

– Хорошо.

– Будем прощаться, – сказал Константин. – Верней, скажем друг другу до свидания. Мы ж не на кладбище.