Чувства на салфетке

Автор: Дарья Александровна Мунш

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 28.07.2023

Аннотация

Студентка выпускного класса английской школы‑пансиона «Клейсмор» после очередного скучного лета возвращается в школьное общежитие. Каролина наивно полагает, что этот год будет такой же ужасный, как и все предыдущие. Но каково же будет удивление этой темноволосой особы, когда она познакомится за руку со злом, прячущемся за стенами её учебного заведения. Сможет ли эта юная леди выстоять в сражении с неизвестным душегубом или с треском слетит с обрыва в омут, отдавая душу в руки самого Дьявола?

Чувства на салфетке

Дарья Александровна Мунш

ISBN 978‑5‑0059‑3434‑5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Лживые чувства

Сочное сентябрьское солнце достигло верхушек слегка желтоватых деревьев. Сегодня светило было несколько прохладнее, чем вчера. Ничего удивительного, ведь пришла осень. А это значит, что совсем скоро Лондон покроет пелена холода, дождя и невзрачных туч. В лесу было на удивление спокойно. Птицы и звери медленно пробуждались ото сна, заполняя пространство темного леса шорохами и стрекотаниями. Ночь не так давно подошла к концу, поэтому воздух был ещё влажным и свежим, отчего медленно превращался в прозрачные капли на зелёной, отчасти выжженной солнцем, траве.

Тринадцать человек в тёмных балахонах столпились вокруг изувеченного тела неизвестной девушки. Они глядели в глубину потухших мёртвых глаз, пытаясь понять, что же в себе содержит взгляд умершей. Им до безумия хотелось разузнать, что видит эта бездыханная туша по ту сторону роговицы. Быть может, Бога? Или же Дьявола? А что, если пустую вечную тьму? Мужчины не знали, поэтому просто продолжали разглядывать погибшую, изредка перешёптываясь между собой.

Ветер упрямо раздувал светлые волосы убитой, словно не понимая, что эта несчастная девочка больше не поднимется с сырой земли, покрытой первыми жёлтыми листьями. Юбка была наполовину задрана, блузка расстёгнута, а белый бюстгальтер оказался залитым ещё свежей, местами даже тёплой, кровью. Волосы спутались, образовав на голове что‑то больше похожее на необработанный дикий куст; тонкие бледные губы были широко раскрыты, словно до сих пор производили на свет последний вскрик; а лицо застыло в жуткой отчаянной гримасе. Другими словами, не самая приятная картина, которую только можно было запечатлеть в чаще прекрасного утреннего леса.

Среди мрачных личностей, окруживших мёртвую юную особу, можно было выделить одного лидера – величественного незнакомца в кроваво‑красном балахоне. Он явно не только цветом одеяния отличался от всех этих бедолаг в чёрном, которые будто по нелепой случайности оказались в холодном лесу в такую рань. Неизвестный стоял в самом центре, склонившись над не дышавшей блондинкой. Господин всё никак не мог отвести от погибшей глаз – больно прекрасным ему казалось это израненное девичье тело. Аноним медленно поглаживал девочку по щеке ладонью, спрятанной в алую перчатку, и неустанно шептал на каком‑то древнем языке что‑то больше похожее на молитву, словно отчитывал недавно почившую. Но явно не человеческая жалость и чистая набожность руководствовались им в момент такой слабости. Ведь очевидным было то, что эта безымянная кучка мужчин и расправилась с несчастной.

– Повелитель, нужно уходить! – Скомандовал кто‑то из толпы, обращаясь к мужчине в красном. – Скоро приедут дети. Нас не должны увидеть. – Голос говорящего был несколько встревожен.

Он, безусловно, приходил в ужас от мысли о том, что кто‑то мог их заметить за преступлением.

– Верно. – Согласился неизвестный, плавно поднявшись с колен, чтобы выудить что‑то небольшое из глубокого кармана мантии. – Покойся с миром, дитя. И да хранит тебя матерь всего сущего – наша верная Владычица Амараллис. – Едва слышно вымолвил он, вложив в ладонь погибшей небольшой кулон, с мерцающим на солнце, камнем гранатового цвета.

Мужчина с невероятной силой сжал пальцы почившей так, что они неприятно захрустели, и вновь шепнул на неизвестном языке несколько коротких, но очень красивых слов.

Украшение стало медленно превращаться в песок, разъедая бархатную девичью кожу, подобно серной кислоте. Казалось, будто этот господин какой‑то умелый фокусник, исполняющий коронный номер с исчезновением предмета. Вот только вряд ли у простого фокусника в номере приняла бы участие мёртвая девушка, да ещё и посреди нелюдимого гремучего леса.

Когда кулон окончательно канул в небытие, оставив после себя лишь лёгкий белый пепел, лидер толпы решил немедля уходить, кинув прощальный опечаленный взгляд в сторону жертвы. С щеки упала скупая одинокая слеза, приземлившаяся в неопрятные светлые волосы убитой. И все те же тринадцать анонимов скрылись в тени полуголых ветвей.

Тем временем, далеко от этого безликого осеннего леса, свой обычный день начинала Каролина Джефферсон – ученица выпускного класса английской частной школы‑пансиона «Клейсмор». Юная особа встала на заре, чтобы собрать оставшиеся вещи в чемодан и отправиться в путь до кампуса, расположенного далеко за проспектами и закоулками Лондона. Приход осени вовсе не радовал её. Напротив, вынуждал грустить, чувствовать себя слегка подавленной, скорее даже несчастной и одинокой, да думать не о самых добрых и приятных вещах. Ведь ей приходится возвращаться в школу, а она, мягко говоря, не желает этого. Лето закончилось, забрав вместе с собой все мечты и грезы, весь энтузиазм и надежду на светлое будущее. Тепло сменилось вечной мерзлотой и мокрыми ночами в тишине. А она только было отвыкла от этого, сумев хотя бы чуточку больше себя полюбить. Ах, как же всё‑таки редко с нами случаются хорошие вещи.