Чувства на салфетке

Гаррет, поняв, что помощи ждать неоткуда, просто продолжил изничтожать запасы школьной провизии, уткнувшись в тарелку носом. Над завтракающими повисла тяжелая смущающая тишина, избежать которой было уже невозможно.

Закончив, непонятный ядовитый и, оскорбляющий друг друга, завтрак ребята покидали посуду в раковину, ожидая, что домоправительница уберёт всё за них и начали медленно подбираться к выходу, чтобы отправиться на занятия.

В то время, Каролина, нечаянно обронив телефон под стол, принялась искать его среди нескончаемых ножек стульев. Девочка даже не заметила, как практически все ушли и остался только Бломфилд, ожидающий её возвращения из мира деревянной мебели, ещё тёплых крошек и кусочков еды, живущих под обеденным столом. Паренёк жадно покусывал губы, наблюдая за открывшимся перед ним видом пятой точки Джефферсон. Рик потерял связь с реальным миром и кокетливо воображал в чумной любвеобильной голове, какое бельё надела Кара сегодня и насколько тонкое кружево на её трусиках. Он был похож на голодного пса, перед носом которого потрясли ароматным и сочным куском мяса. Столь сильным было его желание, справиться с которым Дерик не мог, да и не хотел.

Наконец, отыскав свой телефон, Кара поспешно выбралась из‑под стола, ударившись при этом макушкой. Невольно вскрикнула, схватившись за голову, а Дерс дернулся, откинув извращённые фантазии. Юноша кинулся помогать ей и аккуратно вызволил одноклассницу из‑под мебели.

– Бломфилд! – Сварливо вымолвила юная леди, встретившись взглядом со своим вечным спасителем. – Что на этот раз? – Девочка отбросила его руки с тела и отряхнула блузку от пыли, прибившейся к ней под столом.

– Не будь злюкой, малыш. Лесли ушла в школу без меня. Нас никто не услышит. – Он привычно изогнул светлую бровь, соблазняя брюнетку взглядом, задержав свои золотисто‑карие очи на расстегнутой пуговице на блузке Каролины.

– Так! – Сердито процедила девочка и сию же секунду продела пуговицу в петлю. – Это не меняет сути моего вопроса: что тебе нужно от меня? – Она продолжала строить из себя железную леди, ибо боялась, что в стенах «Океана Мудрости» их может услышать кто угодно и моментально донести Лесли. Сплетницы блондинистого монстра царили на каждом углу. Расслабляться никак нельзя было.

– Ничего, кроме любви. – Практически шепотом вымолвил блондин и прильнул к дрожащим губам собеседницы.

Она сомнительно ответила на поцелуй, но в тот же миг отпрянула от мужской груди, невольно оттолкнув. Разум и сердце бились друг с другом. Сердце кричало повторить поцелуй, а разум нашептывал, что надо убираться. А сама Кароль пока не знала к чьему зову хочет прислушаться.

– Рик, ты что творишь? – Тихо, но не менее сердито отреагировала юная леди на порывы страсти со стороны товарища. – А если кто‑нибудь нас увидит?! – Девушка испуганно забилась в угол, чтобы быть ни при делах в случае появления одноклассников в гостиной, и слегка выставила руки, чтобы блондин не переходил границы.

В нефритовых глазах читался неподдельный страх. Даррелл стёрла бы несчастную в порошок, если бы узнала, что она хотя бы пальцем трогала её Бломфилда. Да практически любой житель этого дома, без сомнений, рассказал блондинке эту интересную новость, если бы застал тут целующихся Каролину и Дерика.

– Мне плевать, Кароль! – Дерри чуть ли не кричал, приближаясь вновь всё ближе и ближе к «жертве», наплевав на барьер из её рук.

Всё нутро изнемогало от желания. Юноша был готов прямо здесь сорвать школьную форму с горячего тела Джефферсон, чтобы сцепиться с ней в жарких страстных объятиях. Но понимал, что ни сама Каролина, ни воспитанники, а, в особенности, персонал дома такого порыва чувств не оценят. Понимал, а действовать продолжал.

– Я больше не могу молчать. Хочу только тебя одну. – Он, как и прошлой ночью, начал покрывать бархатную шею Каролины маленькими и тонкими поцелуями, отчего её дыхание участилось. – И вообще. – Отрываясь от самой сладкой шейки на свете, опомнился юноша. – Ты мне спасибо должна сказать за то, что я тебя допёр до кампуса. Мог трахнуть и бросить в лесу. А я тебя в постель уложил и даже лоб обработал. Как, кстати, не болит? – У Кароль такая ярость пробудилась в душе от услышанного.

Кулачки сжались до хруста, скулы напряглись от праведного гнева, а острый язык принялся говорить:

– Ещё раз подойдёшь ко мне, ублюдок, это я тебя вывезу в лес и брошу. Дохлого. – Рука занеслась над лицом противника, но Дерик умело её перехватил, вдавив в крепкую ладонь, и с придыханием взглянул на свою рассвирепевшую пантеру.

– Лечи мне. Ты всегда огрызаешься, а потом дрочишь на мои фотки в ванной, я уверен. Трахнуть тебя, крошка? Прям здесь могу. – Шаловливая рука потянулась к краю школьной юбки, слегка задирая, и скользнув к кружеву трусов, принялась массировать клитор безо всякого зазрения совести прямо через ткань.

– Руки, нахуй, убрал свои… Ах… – Рычала и стонала зеленоглазка, не зная чего ей хочется больше – кайфануть от эротического массажа или поставить одноклассника на место.

– Такая мокрая для меня. Моя мятная карамелька. Холодная, но сладкая внутри. – Средний палец, преодолев край трусов, скользнул во влажную дырочку, пока большой оставался на чувствительном клиторе, нещадно массируя его, а губы Бломфилда терзали бьющуюся венку на шее.

Кароль прикрыла от удовольствия глаза, даже боясь представить, что сказала бы Жаклин, если в это самое мгновение вошла и увидела здесь их в такой позе.

Блондин согнул ногу подруги в колене и, закинув на своё бедро, добавил к среднему пальцу ещё и безымянный, прибавляя темпа и глубины проникновению.

– Дерик, хватит! Мы, блять, в столовой общежития! – Кричащим шепотом призывала остановиться брюнетка, пока одноклассник терзал её лоно пальцами, подводя к краю.

– Похуй вообще. Давай. Хочу, чтобы ты кончила мне на пальцы. – Наказал блондин и впился в вишнёвые губы, вдавив стонущую девчонку в стену до боли в костлявых лопатках.

Пальцы с характерным хлюпающим звуком буравили горячее влажное лоно и обещали мощную разрядку, пока язык в такт с ними проникал в рот строптивой зеленоглазке. И она позволила себе расслабиться. На мгновение. Мысль о том, что в любой момент может войти кто угодно, расслабиться полностью не позволяла. Кара не переставала зажиматься и оглядываться по сторонам, чем только злила обезумевшего товарища.

– Ты ебанулся? Трент и Жаклин наверху. М‑м‑м… – Замычала она, когда блондин задолбил просто в бешеном ритме, задевая при этом заветную точку внутри влагалища.

Кароль широко раскрыла глаза и, утопая в янтаре одноклассника, затряслась, ощутив себя на пике блаженства. Ресницы невольно опустились и девочка упёрлась затылком в стену, запрокинув голову. Грудь вздымалась из‑под тонкой форменной рубашки, в глазах засверкали искры от знакомства с первым оргазмом в жизни, а пальцы Дерика наконец‑то выскользнули обратно, лишив ощущения наполненности. Два: два, мисс Джефферсон. Вы можете проиграть.

– Наверху будешь ты. – С дьявольской ухмылкой умозаключил паренек и облизнул освобождённые влажные пальцы, вынудив Кароль высунуть от омерзения язык. Они же были… Там… Гадость какая! – Сегодня вечером. В моей бэхе. На мне. Хочешь? – Но Дерик лишь насладился вкусом соков своей горделивой брюнетки, зная наверняка, что кроме него и его пальцев никто в ней не был.

– Наверху твоя рука будет. Когда удава будешь душить. – И даже оргазм не приструнил острячку. Хоть и в глазах плясали черти, мечтающие схватить адреналинового наркомана за член и запихнуть его себе же внутрь.

– Ты сама мне подушишь. Око за око, как говорится. – Намекнул паренёк на то, что ждет взаимных благодарностей за игру на струнах почти невинной бедняжки.