Чёрная метка. Любовный роман
– Нет, как ни странно, с этим у неё всё в порядке. Даже парень тот же.
– Неужели? Что, тот хиляк прыщавый?
– Ну, он уже не хиляк и не прыщавый, – усмехнулся Олег. – Ты бы его на улице встретила – ни за что бы не узнала. За Машкой тянется. Не то чтобы догоняет – за ней не угонишься, но бежит пока как на биатлоне – след в след. Так что никуда не денешься, по всем прикидкам зять у меня коллегой окажется.
Фомич помедлил, затем почесал затылок.
– Последний вопрос, – проговорил он медленно, дабы я могла в должной мере уяснить то, что мне предстояло сейчас услышать. Как видно, сегодняшняя тема крепко застряла в его чугунной башке. – В своё время я имел неосторожность кое‑кому отдать кое‑какие материалы. Их необходимо срочно вернуть. Я готов возместить любые потери. С Чупилиным я уже говорил на эту тему, осталось договориться с тобой.
Я согласно кивнула, тоже попостнев лицом:
– Ясно. А как быть с тем кусочком?
Разумеется, я имела в виду «чёрную метку».
– Уничтожить, и как можно скорее, – Олег был непреклонен. – Что, хочется сувенир на память сохранить?
– Боже упаси от такой памяти, – пробормотала я, внезапно почувствовав, как холодок пробежал у меня по спине. – Спаси и сохрани!
Глава 2
Я облегчённо вздохнула, очутившись за рулём своего чероки. От субарчонка я избавляться не стала, даже пользовалась им иногда, хотя обычно он стоял в гараже на приколе. Когда ты идёшь в толпе – одно дело, но на дороге машина – твоя визитная карточка. Крутой джип может означать только одно: ты и сам крутой (в данном случае – крутая). И мало у кого возникнет желание с тобой связываться.
Ну наконец‑то! Боль в позвоночнике, пояснице, поворчав, начала успокаиваться, а затем и вовсе куда‑то убралась. Чего нельзя было сказать о нервах: они совсем расшалились. Самое главное, что недавние события застали меня врасплох. Даже сейчас, после разговора с Олегом, я не могла настроиться на серьёзный лад. Так не хотелось ворошить прошлое, да и была ли в том необходимость? Кому вдруг понадобилась зачуханная домохозяйка, к тому же беременная?
Четверо «прожигателей»? Тогда, на свадьбе, я восхищалась своей изощрённостью, проницательностью, что вот так надёжно подстраховала себя. Не страшен, мол, мне серый волк, совсем не страшен. Фомич, Иннуля, Немальцына, Комягин, Леонардик, Сафира, Руся, ну а главное – Илюша, ненаглядный мой муженёк. Было кому оградить меня от каких‑то сумасшедших ублюдков. Потом поняла: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Раскошелилась, наняла детектива. Ребятам, как видно, пришлось несладко там, на зоне. Во всяком случае, их достаточно проняло. Так мне, по крайней мере, доложили. Был сделан и вполне профессиональный анализ, может ли мне грозить какая‑нибудь опасность с их стороны? Он в точности совпал с тем, что я давно уже интуитивно предполагала: для своих бывших мучителей я не представляла никакого интереса. Конечно, исключать ничего было нельзя, но в то же время (если именно их подозревать) они вели себя нелогично. Ждать два года, выйдя из тюрьмы, чтобы наконец начать мстить?
Но кто тогда? Хотели и в самом деле запугать Илью? Что ж, при его должности реально, вполне реально. Убивать? Зачем? Если раздуть хороший скандал, сам уйдёт. А людей, которые были бы рады видеть на его месте другого человека, не перечесть.
Нет, опять нескладуха.
Что я узнала? Конечно, было бесполезно пока интересоваться, надолго ли приключилась со мной эта история. Даже если не я сама главный объект, муж не чужой мне человек. А вот кто Мальчика обидел, да так, что он вполне мог дальше писать уже кровавой мочой, – это и впрямь интересно. Однако отвлекаться не следовало: теперь мне предстояло не просто стараться любой ценой поспевать за событиями, но даже их опережать.
Просьба Фомича – вот что было в настоящий момент для меня самым актуальным. Все свои флешки с компроматом я запрятала достаточно надёжно, однако всё‑таки о них беспокоилась.
Я давно пришла к выводу, что компромат в сути своей вещь обоюдоострая. Поэтому лучшее место для его хранения – собственная голова. В этом я убедилась ещё во время своего тура по Европе. Я не имею в виду какие‑то подлинные документы, но любые свои мысли, предположения, расследования предпочтительнее всего хранить там, откуда они появились.
По дороге к дому я тщательно проанализировала ситуацию и поняла, что отныне мне следует быть предельно внимательной. События развивались слишком стремительно – я просто не успевала вовремя сориентироваться. Теперь мне оставалось только надеяться, что я хотя бы на шаг опережаю собственного мужа.
Иллюзия, конечно. Илья поджидал меня в холле вместе со своим начальником службы безопасности. Я сразу поняла, в чём дело, но всё‑таки предприняла слабую попытку подняться к себе в спальню, с трудом удерживая в обеих руках сумки с покупками.
– Анюта, задержись на минуточку, – тихо попросил мой муженёк. – Есть очень важный разговор.
Я молча пожала плечами и уселась в кресло. Илья звонком вызвал горничную и попросил её отнести мои приобретения на второй этаж, мысленно прикинув их стоимость. Я в это время лихорадочно соображала, какую линию поведения избрать: прикинуться ничего не знающей дурочкой или, наоборот, проявить полную осведомлённость. Хотя выбора, собственно, у меня особого не было: за три года мы с моим супружником смогли достаточно узнать друг друга, а уж дураком Илья никогда не был.
– Ты в курсе того, что в последнее время произошло? – спросил Илья, дождавшись, когда горничная наконец уйдёт.
– Что‑то знаю, конечно, – пожала я плечами, – но вряд ли всё. Если можно, давай поконкретнее.
Муженёк вздохнул с облегчением и переглянулся со своим начбезом, как бы предоставляя ему слово.
– Анна Леонидовна, – вкрадчиво спросил старый лис Яковенко, в прошлом подполковник ФСБ. – Мы понимаем, конечно, что удар нацелен на Илью Андреевича, но «жёлтая» пресса в основном почему‑то на вас сосредоточила своё внимание. И тут много для нас непонятного. Может, вы могли бы нас в кое‑каких деталях просветить?
– Насколько смогу – разумеется, я вся внимание, – ответила я холодно.
– Во‑первых, – Илья не удержался и сам влез в разговор, – я много сил, времени, денег потратил на то, чтобы договориться с одним небезызвестным тебе пронырой журналистом, чтобы не предавать гласности некоторые очень странные сведения, которые стали ему известны, но кто‑то решил этот вопрос по‑другому – выбрал силовой метод. Кто именно? У тебя нет хотя бы предположений по этому поводу?
– Нет, – ответила я совершенно искренне, потому что действительно не знала на тот момент истинной подоплёки событий. – Если честно, я не сомневалась, что сработала твоя служба безопасности. Кому иначе этот пацан мог так насолить?
– И всё‑таки, – Яковенко приблизился и показал мне фотографию Фомича из небольшой пачки, которую он, как карточную колоду, тасовал в руках.
